Песнь лихорадки

Он любит тебя, как число Пи, сказал он. Бесконечно. Проснись. Лови день за хвост. Он нуждается в тебе прямо сейчас. Всегда будет кто-то, кто в тебе нуждается. И ты всегда ответишь на зов. Это твое место в Великом Потоке, Дэни. И ты всегда это знала.

***

— Это была замечательная служба, — сказала Мак, когда мы шли по кладбищу.

Мы провели большую памятную литургию в аббатстве и похоронили Танцора и Алину рядом с Джо, на частном кладбище за крепостью. Я все еще не могла поверить в смерть Джо. Казалось, будто я буквально вчера видела ее в Честере, но благодаря какому-то мудаку-Невидимому, я ее никогда больше не увижу. Я кивнула. Я все еще была не очень разговорчива. Это требовало слишком много усилий.

Но я с каждым днем становилась сильнее. И наконец-то набирала вес обратно.

— Мне понравилась надпись на надгробии Танцора, — сказала Мак, когда мы остановились, чтобы положить цветы на три могилы, расположенные рядом.

АЛИНА МАККЕННА ЛЕЙН

ДЖОАННА МАКЛАФЛИН

ТАНЦОР ЭЛИАС ГЭРРИК

Я выбрала ее сама: НИКОГДА НЕ НА ОБОЧИНЕ, ВСЕГДА ГЕРОЙ. УВИДИМСЯ В СТОП-КАДРЕ.

Я тяжело сглотнула. Он знал, что я его любила. Я сказала это перед самой его смертью и показала это ему тысячью способов. Я не видела смысла ударяться в сентиментальные эпитафии. Если он шлялся где-то поблизости, я крайне сомневалась, что он станет смотреть на свое надгробье и читать надпись. Он скорее будет торчать в ванной, где я голая принимаю душ.

— Я скучаю по нему, — на месте сердца у меня было две дыры. Искушение вновь стать Джадой было сильным. Но мне недоставало энергии. Сохранение ледяного спокойствия требовало усилий, когда тебя при рождении по сути слепили на скорую руку из страсти, огня и чайной ложечки звездной пыли.

Мак обхватила меня руками и привлекла в объятия.

— Я знаю, дорогая, — сказала она. — Мы все скучаем. Он был единственным в своем роде, — спустя какое-то время она спросила: — Ты готова это сделать?

Я не шевельнулась. Я не была уверена, что собиралась это сделать.

Пока я горевала, Риодан и Бэрронс прошли на планету Х и выстроили Зеркала так, чтобы я могла отправиться за Шазамом и привести его домой.

Проблема в том, что Шазама нигде не было. Ничего не было на том маленьком острове, кроме огромного зеркала. Никакой клетки с силовым полем. Никаких полуголых представителей племени с головными уборами из перьев. Ни там, ни где-то еще в этом маленьком мире.

Он был пустынным, лишенным человекоподобных и Шазамоподобных форм жизни.

Да, они звали его. Мак сказала, что Риодан стоял на острове и звал Шазама чуть ли не целый день.

Безответно.

Я подозревала, что они все еще не до конца верили, что Шазам — не плод моего воображения. И если я не найду его, они могли никогда не поверить. Могли подумать, что я еще сильнее безумна, чем сейчас.

Возможно, спустя десятилетия, Шазам все еще ждал меня где-то в воздухе, отказываясь выходить к кому-либо кроме меня.

Но также вполне возможно, что он умер или давно оставил этот мир.

В любом случае, я должна была знать.

Посмотреть правде в лицо всегда лучше, чем жить в чистилище. И как я недавно узнала, мое благосостояние беспокоило куда большее количество людей, чем я предполагала. Люди желали потратить часть своих жизней, чтобы убедиться, что я в порядке. Я не могла сказать, что мне было комфортно со всей этой шумихой. Но это была и не худшая вещь на свете.

— Да, давай сделаем это, Мак.

Я взяла ее за руку, и пока мы уходили с кладбища, я не обернулась на его могилу.

Танцора там не было.

Я знаю кое-что забавное о глазах. Куда ты позволяешь им смотреть, туда они тебя и приведут.

Смотришь назад, и ты застреваешь в потерянном навеки недосягаемом прошлом.

Смотришь вперед, и ты живешь.

Глава 62

На мгновение ты была распущенной

С непринуждённостью, как у ребенка[91]

Дэни

Когда я пришла к тюрьме Килмэнхем, люди как будто закатили еще одну вечеринку. Возле портала на планету Х собралось несколько сотен людей. Я осмотрелась вокруг, пытаясь сообразить, что происходит. Они, конечно же, пришли посмотреть не на мой уход?

Сразу же после моего появления ко мне поспешили Джек и Рейни. Рейни задушила меня в крепких материнских объятиях, пригладила мои волосы и вообще так старательно хлопотала вокруг меня, что я просто стояла и смотрела на нее, поскольку ни одно из того, что я чувствовала или хотела сделать, не было социально уместным.

— Я так рада видеть тебя на ногах, Дэни, — воскликнула она, прижимаясь поцелуем к моей щеке. — Мы так беспокоились!