Песнь мятежной любви

Как много в последнее время в твоей жизни стало самообмана, Майя.

Мы встали в середине. Протолкаться вперёд не составило бы труда, но мне хотелось сначала увидеть, достойна ли группа того, чтобы переживать давку и колбаситься в первых рядах. Как выяснилось позже, мы заняли правильную позицию.

Пятеро участников, юных и полных энтузиазма, рассредоточились по относительно небольшой сцене, быстренько настроились и заиграли первую композицию.

По обыкновению сначала я обратила внимание на басистку — служебный интерес не искоренить. Не то что бы я сравнивала, просто любопытствовала техниками игры, скоростью, согласованностью ритм-секции, поведением музыканта, в общем, выискивала «фишки». Иногда случалось нарваться на интересные экземпляры. Но в этот раз коптиться от зависти не пришлось.

Плотная и низкорослая девушка с длинным торчащим грифом смотрелась неуклюже. Инструмент она держала крепко, в ноты попадала, но двигалась как неживая, будто всего месяц назад взяла в руки бас. Моё чутье на музыкантов что-то такое и подсказывало. Группа играла классический хард-рок, но с такими умениями басистке только фьюнерал дум играть по одной ноте в минуту, а не гнаться за скоростью стиля.

Так испоганить красивейшую партию надо постараться. Я чуть лоб фейспалмами не расшибла. Пару лажовых моментов я могла списать на волнение, но остальное… Неужели согруппники так же тугоухи? Да-а-а, беда с этими выдающимися гениями рок-сцены! Ей ещё тренироваться нужно, и много.

Я посмотрела на Сашу и по выражению его лица поняла, что он со мной солидарен. Мы вынесли однозначный вердикт: потенциал у группы имелся, музыка была неплоха и только улучшилась бы при смене музыканта. Ох, и жестокие люди, басисты!

Когда кто-то в толпе тронул меня за плечо, я не испугалась — касаться меня лишний раз так беспардонно Мистер Дружелюбие не стал бы.

— Развлекаешься? — прокричал мне в ухо Влад.

Он притащил с собой Родиона. Обернувшись, я первым делом увидела свою беду, а уже потом перевела взгляд на друга. Перевела — это мягко сказано, я отдирала его с усилием, а он растягивался, будто резиновый. Родион смотрел не на сцену, а на меня. Моё сердце замерло, как в той песне «Сплина». Парень видимо только что касался головы, потому что пряди у лица распушились. Разноцветные лучи прожекторов добавили его глазам причудливый блеск, что-то неземное, музыкальное. Или скорее проявили суть, сделали явной эту привлекательную частичку его души.

Под взглядом ртутных глаз я осознала, что, ничего не предпринимая, топталась на месте. Я не давала отношениям развития: ни сближалась, ни отталкивала его окончательно. Как в миниатюре с заикающимся мужиком: «Сдвиньтесь уже куда-нибудь». Вот и я застряла.

Вернуть бы то время, когда я переживала, что мы больше не увидимся. Я пострадала бы и забыла. А теперь мы стали пересекаться слишком часто. Лучше так прилежно исполнялись бы другие мои желания: мотоцикл, «Фендер» с золочёным корпусом, все модели линии одежды от любимого музыканта.

Приземлённое всё, материальное. Поэтому и не сбывалось. А как заговорили о душе — держите, Майя Андреевна, вам посылка. Инстинктивно меня, что ли, на любовь тянуло? Придушить бы своё подсознание за такие желания.

Опять мысли унесло. Но в голове созрело решение. Если мы с Родионом не прекратим видеться, меня никогда не отпустит, сколько ни молись бездушной Вселенной. Нужно оборвать, обрезать, оторвать. Резко и беспощадно. Да, будет больно, но это единственный выход. Конечно, можно сдвинуться и в другую сторону, но это будет неправильно. Мироздание пошатнется, если мы будем вместе. Время пойдёт вспять, начнутся природные катаклизмы, эпидемии и зомби апокалипсис. Чтобы избежать этого, нужно прекратить общаться. Словно в ответ на мои мысли, в груди защемило — расстаться с Родионом казалось лишиться чего-то важного. Брось, Майя, мозгов с ним ты уже точно лишилась, что может быть важнее?

Повезло, что у группы оказался короткий сет-лист, и в образовавшейся паузе мы обсудили их выступление. Музыканты ещё не свернулись до конца, а язвительные комментаторы уже перемыли им кости, старательно проходясь по ключевым аспектам творчества. Я высказывалась особенно рьяно, разбирая игру басистки. Кружение в голове и заплетающийся язык мне не мешали. Я говорила достаточно громко, меня могли слышать даже музыканты. Плевать, пусть устыдятся. Друзья должны узнать о чужих ошибках.

Самозабвенное «избиение младенцев» я закончила, только когда поток претензий истощился. Родион смотрел на меня с удивлением, Саша ржал, показывая большой палец, а Владислав выдал со смешком:

— Знатно ты их прополоскала! Сама сыграла бы лучше?

— Ещё бы! Сомневаешься? — возмущённая вопросом, я потеснила Родиона, подступила к Владу и глянула на него с вызовом, хоть и снизу вверх.

— Тогда надо вам батл устроить, — хмыкнул он. — Узнать, кто кого.