Песнь небесного меча

Итак, похоже, саксы этой унылой земли будут сражаться за датчан. Может, потому, что у них не было выбора, а может, потому, что после брака их верность стала принадлежать другим.

Слуга дал нам эля, копченого угря и твердый хлеб и, поев, мы продолжили свой путь. Солнце катилось к западу и сияло на огромной линии холмов, слегка возвышавшихся над плоской землей. Обращенные к солнцу склоны были крутыми, поэтому холмы смахивали на зеленые укрепления.

— Это Бемфлеот, — сказал Финан.

— Он там, наверху, — согласился я.

Бемфлеот находился на южном конце холмов, хотя на таком расстоянии было невозможно разглядеть крепость.

Я начал приходить в уныние. Если нам придется атаковать Зигфрида, то явно нужно будет вести войска из Лундена, а я не имел желания пробиваться вверх по этим крутым склонам. Я видел, что Стеапа глядит на откос — его явно снедали такие же сомнения.

— Если дело дойдет до боя, Стеапа, — жизнерадостно окликнул его я, — я пошлю тебя и твоих людей туда, наверх, первыми!

Единственным ответом был его угрюмый взгляд.

— Они нас видят, — сказал я Финану.

— Они уже час следят за нами, господин, — ответил тот.

— Да?

— Я наблюдал за отблесками на наконечниках их копий, — сказал ирландец. — Они даже не пытаются прятаться от нас.

Наступил долгий летний вечер, когда мы начали подниматься на холм. Было тепло, красивые косые лучи освещали листву росших на склоне деревьев. Дорога, извиваясь, убегала ввысь, и, пока мы медленно поднимались по ней, я видел блики света высоко вверху и знал — это солнце отражается на наконечниках копий и шлемах. Наши враги наблюдали за нами и были готовы нас встретить.

Нас ожидали всего три всадника. Все они были в кольчугах, в шлемах с длинными плюмажами из конских волос, которые придавали им дикий вид. Они увидели ольховую ветвь в руках Ситрика и, когда мы приблизились к вершине, во весь опор поскакали к нам. Я поднял руку, останавливая своих воинов, и в сопровождении одного Финана поехал поприветствовать всадников в шлемах с плюмажами.

— Наконец-то явились, — сказал один из всадников на английском с сильным акцентом.

— Мы явились с миром, — сказал я по-датски.

Этот человек засмеялся. Я не видел его лица из-за нащечников шлема и мог разглядеть лишь рот, бороду и блеск спрятавшихся в тени глаз.

— Вы пришли с миром, — сказал он, — потому что не осмеливаетесь прийти по-другому. Или хотите, чтобы мы выпотрошили дочь вашего короля, сперва пропахав ее между бедер?

— Я буду разговаривать с ярлом Зигфридом, — ответил я, не обратив внимания на провокацию.

— Но захочет ли он говорить с тобой? — спросил всадник.

Он тронул шпорой коня, и скакун красиво повернулся. Это было проделано с единственной целью — продемонстрировать нам свое верховое искусство.

— А ты кто такой? — спросил всадник.

— Утред Беббанбургский.

— Я слышал это имя, — признался он.

— Тогда назови его ярлу Зигфриду. И скажи, что я привез ему приветствие от короля Альфреда.

— Это имя я тоже слышал.

Всадник помедлил, испытывая наше терпение.

— Ты можешь следовать по этой дороге, — сказал наконец он, указывая туда, где тропа исчезала за гребнем холма. — Доедешь до огромного камня. Рядом с ним стоит дом — там и будешь ждать вместе со своими людьми. Завтра ярл Зигфрид сообщит, желает ли он говорить с тобой, или желает, чтобы ты уехал, или желает поразвлечься, глядя, как вы умираете.

Он снова тронул шпорой бок коня, и трое всадников быстро отъехали, стук копыт их скакунов громко раздавался в неподвижном летнем воздухе.

А мы поехали по дороге, чтобы найти дом рядом с огромным камнем.

Дом этот, очень древний, был сложен из дубовых бревен, которые со временем сделались почти черными. Он имел крутую соломенную крышу и был окружен высокими дубами, прикрывавшими его от солнца. Перед домом, на лужайке с густой травой стоял каменный столб выше человеческого роста из необработанного камня. В камне была дыра, а в ней лежала галька и обломки костей, говорившие о том, что люди считали этот камень наделенным волшебными свойствами. Финан перекрестился.

— Должно быть, это положили туда старые люди, — сказал он.

— Какие старые люди?

— Те, что жили здесь, когда мир был молод, — ответил Финан, — те, что явились раньше нас. Они поставили такие камни по всей Ирландии.

Он осторожно посмотрел на камень и провел свою лошадь как можно дальше от него.

Единственный хромой слуга ждал нас возле дома. Он был саксом и сказал, что место это называется Тунреслим — название такое же старое, как и сам дом. Оно означало «Роща Тора» и сказало мне, что дом построили в месте, где жили старые саксы — саксы, не признававшие распятого христианского бога, и поклонялись более древнему богу, моему богу — Тору. Я перегнулся с седла Смоки, прикоснулся к камню и вознес молитву Тору, прося, чтобы Гизела выжила в родах и чтобы удалось спасти Этельфлэд.

— Для вас приготовлена еда, господин, — сказал хромой слуга, беря поводья Смоки.