Песнь о Рювии Светлобородом

А там (логично что) – трясина.

Тут гидра им и подсобила:

Землетворенье натворила.

Пред нею расступилась тина,

Пред нею воды улеглись,

И новы территорьи для Равиля

Тогда на свет и родились.

Конечно, Рювья сороковка

Вполне бы тоже так могла,

Да долго б место выбирала,

И долго б делала дела

Во стройке тоже помогла:

Плеяда домиков сосновых,

Что для семей готова новых,

Всего за месяц родилась.

И дальше стройка понеслась!

Там понастроили такого…

И всякого, того-сягого,

И даже сделали дворец,

Чтоб Рювий жил там наконец,

То полагает должность – он «земель отец»,

И в плюс – солидность вырастает,

Когда таким строеньем королевство обладает,

Политика-то всё ж велась.

Но дума Рювия неслась

Чуток не в этом направленьи:

Он пребывал во впечатленьи.

Стих 6

Ах, Ефаина!

Ах, краса!

Пленила Рювия она

Своими умными очами,

Своими нежными речами,

Своею толстою косой,

Своей чистейшою душой.

Единожды увидев он

Вдруг позабыл покой и сон

И, вот, собравшись, чтоб не выдало лицо,

Явился прямо на крыльцо.

Всё сразу девица смекнула,

А потому и сказанула, мол:

«Рювий. Ты мне люб и мил.

Но ты, должно быть, позабыл

О том, что ты правитель»

«И?»

«Ах, милый, правда, не груби.

Послушай, ведь не всякая девица

На королевы роль сгодится»

«Ты в корне неправа, считаясь недостойной ею быть!»

«Приятны одобрения твои, но лучше этих слов любви

Ты удостой другую»

«Не вижу я иной жены»

«Сочувствую»

«Я протестую!

Ты, Ефаина, прямо мне скажи,

Про тайну девичьей души»

«Раз так, напомню, Рювий: волошбую.

Меня народ боится и обходит стороной,

И ропщут, будто магией чарую…

Нет, Рювий, лучше будь с другой!»

«Коль толки я угомоню, со мною будешь?»

«Рювий, я тебя люблю…»

«Так отчего в словах тех скрытый смысл слышу?»

«Да оттого, что он в них есть.

Всех толков и не перечесть,

Угомонить ты их не сможешь.

Тебе же хуже будет как итог»

«Творец! Кто б с этой женщиной помог…»

«Моли хоть всех Небесных Дев по кругу – не поможет»

«Нет, Ефаина, если кто и сможет

Всё это изменить – так это я,

А потому дождись меня!»

И Ефаина грустно усмехнулась.

«Ищи другую, Рювий» – говорит,

И ход в девичий дом пред лидером закрыт.

Так сватовство и завершилось.

И свадьба хрупкой веткой обломилась.

А, впрочем – рано говорить.

Ну а пока ушёл король грустить.

И пребывал в разбитых чувствах до обеда,

Потом собрался – таки он король,

Да и она сказала: любит,

А толки он уж угомонит

Стих 7

Недолгою печаль была – на завтра началась война

Угроза с юга подошла, и время всё отобрала

Пока домчался Рювий до границы –

Враги едва ли не добрались до столицы

Им нужен торф с каполом, девки и рабы

Такому вряд ли были б рады вы.

Вопрочем, бросив много сил,

Король стан неприятеля разбил.

И никого при этом не убил:

Ни недругов, ни другов – живы все

Каким-то чудом

(Ефаиной в том числе)

А неприятель подкреплением грозил.

Пять сотен, тыща и ещё одна.

Такая армия плыла,

И враг решил Равильцев взять измором.

Но Рювий тут хитрее был:

В переговоры он вступил,

Продемонстрировал весомый аргумент,

Что неприятель отступил в момент:

Увидев гидру, враг промолвил «понял»,

И больше к ним не заходил.^[1]

Но это с юга – справа-то прибыло:

Сто сумеречных эльфов, все прекрасны, как один

И каждый хоть разок, но по сердцу девичьему схватил.^[4]

И сто девиц отправились на запад, оставив бравых воинов ни с чем.

«Мда… Вот засада» – молвили тогда-то.

«Хоть Ефаина тут осталась насовсем» –

Подумал Рювий, но осёкся.

Он позабыл, что вот уже полгода

Ни разу с ней не говорил

Её не видел и не знал,

Кто что с Любовью сотворил.

Но смел надеяться, что та хотя б жива.

На счастье, Ефаина знать дала, мол:

«Государь, со мною всё в порядке»

В ответ на его робкое письмо.

«Надеюсь, дело ваше идёт гладко,

А я на севере. Лечу»

«Кого ты лечишь, Ефаина?..»

«Ах, да: на склонах гор живут арахны, вы не знали?

Так вот, у них какие-то проблемы. Так что лечу,

В обмен на пленных»

«В обмен на пленных, говоришь?!»

«Метафорически, малы… *зачёркнуто* мой государь»

«К тебе я выезжаю, знай»

Пленённых средь снегов взаправду мало было.

Всего-то три. Возможно, пять.

А все пленённые – попавшие под власть