Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Зовет к себе Роланд Готье де л'Она:

«Возьмете вы французов десять сотен,

Займете все ущелья и высоты,

Чтоб император не понес урона».

Аой!

Готье в ответ: «Исполню все, как должно»:.

Взял он с собой французов десять сотен

И занял все ущелья и высоты.

Откуда враг ударить ни захочет,

Семьсот мечей он встретит обнаженных.

Король Альмар Бельфернский[45] в час недобрый

Даст нынче бой Готье с его дозором.

LXVI

Хребет высок, в ущельях мрак царит,

Чернеют скалы в глубине теснин.

Весь день идут французские полки,

На много миль разносятся шаги.

Вот уж они до Франции дошли.

Гасконь, владенье Карла, – впереди.

Припомнились родные земли им,

Невест и жен припомнили они.

Сбегают слезы по щекам у них,

Но больше всех великий Карл скорбит:

Племянник им оставлен позади.

Не плакать с горя у него нет сил.

Аой!

LXVII

В чужой земле двенадцать пэров встали

И двадцать тысяч рыцарей отважных.

Ни бой, ни смерть им не внушают страха.

Во Францию спешит наш император,

(Рвет бороду и неутешно плачет.)

Лицо плащом в унынье прикрывает.

Старик Немон конь о конь с Карлом скачет.

Он молвит королю: «Что вас печалит?»

Король ему в ответ: «Вопрос ваш празден.

Я так скорблю, что не могу не плакать,

Граф Ганелон погубит войско наше.

Мне нынче в ночь явил виденье ангел:

Сломал копье мне Ганелон‑предатель,

Он в арьергард определил Роланда.

В чужой земле племянник мной оставлен.

Беда, коль он умрет: ему нет равных».

Аой!

LXVIII

Сдержать не может слез великий Карл,

С ним плачет вся стотысячная рать.

Его и всех французов мучит страх,

Что Ганелоном предан граф Роланд.

Богатые дары предатель взял – И серебро, и злато, и шелка,

Коней, верблюдов, мулов, львов, собак.

Три дня Марсилий подданных скликал.

Все званы – герцог, альгалиф и князь,

Эмир, барон, и альмасор, и граф.[46]

Четыре сотни тысяч он собрал.

Рокочет в Сарагосе барабан.

На башню идол Магомет подъят,

Чтоб все могли к нему с мольбой воззвать.

В седло садится войско басурман.

И вот уж по Серданье[47] мавры мчат,

И виден им уже французский стяг.

Двенадцать пэров с войском ждут врага

И бой ему не побоятся дать.

LXIX

Племянник короля летит вперед,

Вскачь гонит мула, древком бьет его.

Марсилию со смехом молвит он:

«Не раз я вам служил своим мечом,

Для вас претерпевал и труд и боль,

Одерживал победы над врагом.

Прошу вас даровать мне первый бой.

Роланда я сражу своим копьем.

Коль Магомет захочет мне помочь,

Испанию мы отвоюем вновь

От Дюрестана до Асприйских гор[48].

Устанет Карл, откажется от войн,

И проживете в мире век вы свой».

Племяннику перчатку дал король.

Аой!

LXX

Взял тот перчатку с дядиной руки,

Марсилию спесиво говорит:

«Пресветлый государь, ваш дар велик.

Двенадцать мне соратников нужны,

Чтобы двенадцать пэров перебить».

На зов явиться Фальзарон[49] спешит,

Марсилию он братом был родным.

«Племянник, вы пойдете не один,

Готов я вместе с вами в бой вступить,

Мы арьергард французов разгромим.

Не суждено живыми им уйти».

Аой!

LXXI

Вторым подъехал Корсали туда.

Душа бербера[50] этого черна,

Но он лихой вассал, и смел в речах,

И храбрость ценит выше всех богатств.

С ним Мальприми, чья родина Бриган,

Он бегает быстрее скакуна.

Марсилию он громко закричал:

«Отправиться готов я в Ронсеваль.

Роланд погиб, коль с ним я встречусь там».

LXXII

Вот амирафль из Балагета мчит.

Он станом строен и лицом красив.

Спесиво он на скакуне сидит,

Оружьем похваляется своим.

Он храбростью повсюду знаменит.

Одна беда – он не христианин.

Пред королем он встал и говорит:

«Прошу вас в Ронсеваль[51] меня пустить.

Коль встречу там Роланда, он погиб,

Погибнут Оливье и пэры с ним.

Постигнут всех французов смерть и стыд.

Карл выжил из ума, он стар, чуть жив,

Устанет скоро он войну вести,

И мы вкусим в краю испанском мир».

За речь Марсилий поблагодарил.

Аой!

LXXIII

Вот скачет альмасор из Морианы[52],

В Испании нет нехристя коварней.

Пред королем он встал и начал хвастать:

«Дружину поведу я к Ронеевалю,

Пойдет со мною двадцать тысяч храбрых.

Роланд погиб, коль с ним я повстречаюсь.

Весь век о нем придется Карлу плакать».

Аой!

LXXIV

Вот скачет граф Торжис из Тортелозы[53].

Его феод наследный этот город,

Всех христиан сгубил бы он охотно.

С другими он к Марсилию подходит

И молвит: «Будьте, государь, спокойны.

Наш Магомет сильней Петра святого,

Коль вы ему верны, он вам поможет.

С Роландом в Ронсевале мы сойдемся,

Ему оттуда не уйти живому.

Вы видите, как длинен меч мой добрый,

Он скоро в щепы Дюрандаль[54] расколет.

Молва вам скажет, кто кого поборет.

Мы победим французов в бранном споре.

Карл не избегнет срама и позора,

Носить корону не дерзнет он больше».

LXXV

Вот скачет Эскреми[55] вдогонку прежним,

Владеет этот сарацин Вальтерной.

Кричит он громко королю неверных:

«Я в Ронсеваль смирить французов еду!

Роланд погиб, коль там его я встречу,

Погибнет Оливье, кто всех смелее,

Предам я с ним двенадцать пэров смерти,

Французский край навеки опустеет.

Карл не найдет таким бойцам замены».

Аой!

LXXVI

Вот Эсторган‑язычник подскакал,

За ним Эстрамарен[56], его собрат,

Душа у них коварна и черна.

Король сказал: «Приблизьтесь, господа.

Спешите по ущельям в Ронсеваль,

Вести мне помогите в битву рать».