Песнь о Трое

– Почему? Знаешь ли, они отправятся в Трою не зелеными юнцами. Ты, похоже, не понял, мои триста мужей будут обладать превосходным умом: все настоящие смутьяны, сорвиголовы и недовольные – смышленый народ. Тупица в строю неопасен. Я уже бывал в Трое, и за то время, которое там провел, запомнил троянские особенности ахейского наречия – акцент, грамматику, слова. У меня большие способности к языкам.

– Я знаю, – расплылся в улыбке Диомед.

– Я обнаружил много такого, о чем не стал рассказывать нашему великому другу Агамемнону. Перед тем как войти в Трою, каждый из моих лазутчиков будет знать все, что ему необходимо. Те, у кого нет способностей к языкам, скажут, будто они рабы, сбежавшие из нашего лагеря. Не имея нужды скрывать свое ахейское происхождение, они будут особенно полезны. Те, у кого есть хоть какие-то языковые способности, сойдут за ликийцев или карианцев. И это, – я радостно закинул руки за голову, – только начало!

Диомед перевел дыхание.

– Я благодарен богам, что ты на нашей стороне, Одиссей. Не хотел бы я быть твоим врагом.

Вся Троя собралась на стенах, чтобы поглазеть на верховного царя Микен и его свиту. Я заметил, как зарделись щеки Агамемнона от презрительных насмешек и грубостей, которые доносил до нас неугомонный троянский ветер, и втайне порадовался, что он не взял с собой армию.

Шея у меня болела оттого, что я постоянно задирал голову, но когда мы подошли к Западному барьеру, я осмотрел его очень тщательно, ведь раньше, во время посещения Трои, я по-настоящему его так и не видел. Только здесь можно было попытаться атаковать крепость. Хотя к тому времени, как мы оставили его позади, даже Агамемнон бросил эту затею. Слишком короткий в длину. Сорок тысяч защитников будут опрокидывать нам на головы кипящее масло, щебень, угли, даже экскременты.

Когда Агамемнон приказал возвращаться в лагерь, лицо у него было вытянутое.

Он не стал собирать совет; дни текли один за другим без каких бы то ни было действий или решений. Я оставил его перекипеть самому, а у меня были дела поважнее, чем спорить с ним. Я начал собирать воинов для моего поселения лазутчиков.

Командиры не оказали мне никакого противодействия, они были слишком рады избавиться от своих непокорных воинов. В лощине вовсю трудились каменотесы и плотники, возводя тридцать крепких каменных домов и здание побольше, чтобы использовать его для трапез, отдыха и обучения. По мере того как новобранцы прибывали, они тоже включались в работу; с того самого момента, как были выбраны, они содержались отдельно от остальной армии под охраной итакских воинов, расставленных по краю лощины. Командиры знали только, что я строю тюрьму, чтобы держать в ней всех отщепенцев.

К осени все было готово. Я завел своих новобранцев в большой зал главного здания, чтобы объявить им о том, что их ждет. Когда я шел к помосту, триста пар глаз наблюдали за мной: подозрительных и любопытных, недоверчивых и смышленых. Они провели в лощине уже достаточно долгое время, чтобы, к своему ужасу, обнаружить, что все они одного поля ягоды.

Я уселся в царское кресло, на ножках которого были вырезаны когтистые лапы, справа от меня сидел Диомед.

– Вы хотите знать, зачем вас сюда привели и что с вами будет. До сегодняшнего дня вы строили догадки. Но теперь вы это узнаете, я вам сейчас расскажу. Во-первых, каждый из вас обладает определенными чертами характера, которые делают вас ненавистными для любого командира. Ни один из тех, кто стоит в этом зале, не является хорошим воином либо потому, что подвергает опасности жизни товарищей, либо потому, что доставляет окружающим головную боль бесконечными проказами или нытьем. Я хочу, чтобы у вас не было никаких заблуждений, почему я выбрал именно вас. Вы были выбраны только потому, что вас очень не любят.

Я остановился и подождал, не обращая внимания на ошеломленное выражение их лиц, гнев и негодование. У некоторых на лицах не отразилось никаких чувств, и я взял их себе на заметку – это были мужи, обладающие особыми способностями и умом.

Все было подготовлено заранее. Вокруг всего здания стояли мои итакские стражи, их командиру Гакию я полностью доверял. Ему было приказано убить любого, кто выйдет за дверь раньше меня. Тем, кому мои условия покажутся неприемлемыми, нельзя было позволить вернуться к остальной армии. Они должны умереть.

– Вы прочувствовали все глубину оскорблений? Я думаю, да! Те самые качества, которые ненавистны порядочным людям, станут вашим самым большим преимуществом. Вас ждет награда за службу: вы будете жить в покоях с царским убранством, вам не придется делать тяжелую работу, и первые женщины, которых верховный царь выделит из добычи, будут вашими. Между заданиями у вас будет достаточно времени на отдых. По сути, вы станете отборным отрядом под моим командованием. Вы больше не будете в ответе ни перед своими царями, ни перед верховным царем Микен. Вы будете в ответе только передо мной, Одиссеем с Итаки.

Я сказал им, что работа, которую я им поручу, очень опасна и необычна, и закончил эту часть своего обращения следующими словами: