Песнь о Трое

– Однажды подобные вам прославятся. От той работы, которая вам предстоит, зависят победы или поражения в войнах. Каждый из вас для меня стоит больше тысячи строевых воинов, поэтому вы должны понимать, что быть избранным – великая честь. А теперь, прежде чем я продолжу, обсудите все это между собой.

Повисло короткое молчание; они были настолько удивлены, что им было трудно об этом говорить. Потом, когда обсуждение все-таки началось, я стал внимательно наблюдать за их лицами; набралось около дюжины тех, кто решил не иметь со мной ничего общего. Один из них встал и вышел, еще несколько последовали за ним, и за открытой дверью показалась фигура Гакия. Снаружи не слышалось никаких звуков. Вышли еще восемь. Гакий продолжал выполнять приказ. Раз они не вернулись в свои отряды, будет считаться, что они со мной, а раз их нет со мной, все подумают, будто они вернулись в свои отряды. Правду будут знать только Гакий и его помощники, но они с Итаки и знают своего царя.

Меня особенно интересовали два человека. Один из них был двоюродным братом Диомеда и самым большим шипом в боку своего командира из всех, кого я вытащил во время поиска новобранцев. Его звали Терсит. Кроме его способностей меня привлекало в нем еще кое-что: ходили слухи, что тетка Диомеда зачала его от Сизифа. Ту же самую небылицу рассказывали про меня, будто моим отцом был Сизиф, а не Лаэрт. Такая хула на мое происхождение никогда не причиняла мне никаких неудобств – любой муж предпочел бы иметь в жилах кровь блистательного распутника вместо крови такого царя, как Лаэрт.

Второй был мне хорошо знаком, и он был единственным из этих трех сотен, кто точно знал, зачем он здесь. Это был мой собственный двоюродный брат Синон, который пришел под Трою вместе со мной. У него были прекрасные задатки, и он с нетерпением ждал возможности полностью посвятить себя новому занятию.

Терсит и Синон сидели неподвижно, приковав взгляды своих темных глаз к моему лицу, но временами они прерывали наблюдение за мной, чтобы повертеть головой по сторонам и оценить достоинства людей, с которыми их свела судьба.

Внезапно Терсит откашлялся, прочищая горло.

– Продолжай, мой господин, расскажи нам все до конца.

И я рассказал им все.

– Теперь вы понимаете, почему я считаю вас самыми ценными мужами в войске, – сказал я в конце своей речи. – В чем бы ни была ваша роль: передавать мне сведения или доставлять неприятности правителям Трои, – она будет иметь значение в ходе событий. Мы наладим безопасную систему обмена сообщениями, выберем связных и места встреч между теми из вас, кто будет находиться в Трое более или менее постоянно, и теми, кто будет наносить туда только краткие визиты. Хоть эта работа и очень опасна, к тому времени как вы начнете ходить на задания, у вас будет все необходимое для того, чтобы противостоять этой опасности.

Я широко улыбнулся.

– Кроме того, вам будет очень интересно. – И встал с кресла. – Подумайте над этим, пока я не вернусь.

Мы с Диомедом удалились в небольшую смежную комнату, где и уселись, болтая и потягивая вино, пока по другую сторону занавеса то нарастал, то стихал гул голосов.

– Полагаю, – сказал Диомед, – мы с тобой тоже будем похаживать в Трою?

– Непременно. Чтобы управлять такими людьми, как они, необходимо показывать им, что мы готовы рисковать собой больше, чем требуем того от них. Мы – цари, и наши лица многим знакомы.

– Елене, – сказал он.

– Именно.

– Когда мы начнем свои вылазки?

– Сегодня ночью, – безмятежно ответил я. – Я нашел на северо-западном участке стены хороший водосток, достаточно большой, чтобы через него пролез человек. С внутренней стороны выход из него заметен меньше, чем из остальных, и он не охраняется. Мы переоденемся бедняками, походим по улицам, поболтаем с людьми и на следующую ночь выберемся тем же путем, каким вошли. Не волнуйся, мы будем в безопасности.

Он рассмеялся:

– В этом я не сомневаюсь, Одиссей.

– Пора выйти к остальным.

Представителем группы был избран Терсит; он стоял и ждал нас.

– Говори, двоюродный брат царя Диомеда.

– Мой господин, мы готовы тебе повиноваться. Из всех тех, кто остался здесь, когда ты вышел, только двое отказались от твоего предложения.

– Это не имеет значения.

Его глаза насмешливо блеснули: Терсит знал их судьбу.

– Жизнь, которую ты для нас приготовил, – продолжал он, – намного лучше, чем та, которую мы влачили в осадном лагере, маясь от безделья. Можешь на нас рассчитывать.

– Я потребую, чтобы каждый из вас дал мне в этом клятву.

– Мы дадим клятву, – флегматично заявил он, зная, что клятва эта будет настолько ужасна, что даже он не отважится ее нарушить.

После того как поклялся последний воин, я сообщил им, что они будут жить по десять человек, один из которых будет старшим – его выберу я, когда присмотрюсь к ним получше. Однако были двое, к которым я уже достаточно присмотрелся: Терсита и Синона я назначил начальниками поселения лазутчиков.