Песнь предсказателя Небес

– Ты куешь этот меч для меня. Я заберу его с собой, – наблюдая за работой, громко сказал Тай Фэн, голос его был подобен грому. Рядом с пылающей утробой печи он и сам ощущал себя слишком разгоряченным, терпение его иссякало с каждым ударом молота. Магия кузнецов гильдии позволяла мастерам быстро создавать оружие. – Что было дальше?

– Все бросились в бой. Я видел капли крови, они парили в воздухе и не оседали на землю. Я разжег свой клинок и отражал тьму, идущую от моих собственных выкованных мечей в руках императорских воинов. Мне было тяжело, а тебе – еще тяжелее. И ты пропал. В одночасье.

Выковав пылающее изящество из тончайшей белой стали, Хо Сан окунул его в воду. Меч недовольно зашипел.

– Нас стало так мало, а погибших была целая гора. Слетались вороны. Мир мой померк, когда солдаты императора схватили меня и повели в столицу.

Тай Фэн затаил дыхание, когда Хо Сан поднял из воды в воздух сияющий цзянь. Кузнец всматривался в свое пока еще мутное отражение.

– И ты нашел меня? Мы снова встретились во дворце императора, так?

– Да. Ты был подобен загнанному в клетку фениксу, но оставался несломленным и гордо держал голову поднятой. – Хо Сан приложил меч к точильному камню, заостряя его и делая еще тоньше. – Я знал, что перед тобой тогда стоял собственный брат. И вы были такими разными, как солнце и луна, как день и ночь.

От волнения Тай Фэн чувствовал тошноту, его внутренности перевернулись. Он переминался с ноги на ногу, теребил край алого пояса и прикусывал нижнюю губу. Как же ему хотелось схватить этого старого кузнеца и хорошенько потрясти за плечи, чтобы тот очнулся. Но тот лишь монотонно точил цзянь.

– Что сделал… мой брат?

Внезапно Хо Сан с осознанием посмотрел в глаза Тай Фэну. Тишина между ними была ощутима и сливалась в один поток с горящим в печи пламенем. Кузнец закончил точить и полировать меч. Он всматривался в идеально зеркальный металл, а по его щекам медленно текли слезы.

Тай Фэн схватился обеими руками за лезвие и потянул Хо Сана на себя, не обращая внимания на ужасающую боль в ладонях. Новорожденный цзянь впитывал первую кровь.

– Что император сделал?! Что?!

Старик покачал головой, и без того печальное лицо исказилось горем. От отчаяния он взревел, его руки тоже сжали лезвие. Что-то внутри него сломалось. Вместе они поили будущую смерть алым эликсиром. Кровь всегда закаляет сталь, и чем дольше меч насыщается ею, тем яростнее будут его удары и тем глубже станут раны.

– Как я должен смотреть в глаза твоему сыну, Тай Чжэн? Как я могу говорить ему про твою смерть, когда он стоит здесь, передо мной, и ждет, что я поведаю ему правду? На твоем месте должен быть я, а ты здесь, с сыном! Я должен был погибнуть от рук императора! И теперь мне никогда не искупить своей ошибки. Я не смог спасти тебя, не смог отрубить вцепившиеся в твою шею пальцы! – Хо Сан выдернул у Тай Фэна меч и прижал к себе. Слезы его падали на лезвие и смешивались со свежей кровью. Он больше не мог притворяться. Признание тяжелым молотом упало на его плечи.

Глаза Тай Фэна расширились, он с ужасом отошел назад. Его ноги подкосились и уже более не могли крепко стоять на земле. Вязкая тьма, годами таящаяся в его сердце после смерти отца, разрасталась вновь. Не так давно горевшие мягким белым светом наступившей зимы глаза в одно мгновение погасли, губы из алых стали серыми, волосы обратились тусклыми, почти прозрачными сухими прутьями. Тай Фэн упал на пол, схватившись за горло. Он пытался отбросить в сторону панику, но она сдавливала все внутри него. Ему хотелось закричать, однако связки заледенели. А дальше ему захотелось разрушать, но и здесь его гнев не смог выйти наружу. Онемевшее тело перестало слушаться.

Хо Сан молча наблюдал, как гаснет последняя звезда на полотне Небес. Слова теперь едва ли имели значение. Лишь только он впервые увидел Тай Фэна на пороге своей кузни, он знал, что не сможет сказать ему правду. Старик был вынужден притворяться, что сошел с ума, лишь бы не смотреть в эти невинные глаза, умоляющие открыть истину. Иначе зачем бы еще понадобилось приходить сюда молодому предсказателю? Хо Сан действительно винил себя в смерти отца Тай Фэна. Очень давно они были братьями по оружию, объединенными одной целью – восстановить справедливость и окончить правление помешанного на поиске бессмертия тирана. Ежедневные броски гадальных костей пагубно отражались на всем окружении, время застыло и завертелось внутри себя. Император знал, что таким образом лишает воли всех своих подчиненных. Люди годами проживали один и тот же день, так любимые императором персиковые деревья не отцветали, желтела лишь трава, тогда как розовые лепестки продолжали кружиться с ветром и делали бы так еще много веков подряд. Жизнь не завершалась смертью. А смерть в свою очередь не обнуляла цикл, подготавливая почву для рождения. По замкнутому потоку мог ходить лишь тот, кто знал наперед всю свою судьбу и обладал великой силой, дабы изменить ее. А сейчас он, задыхаясь, стоял на коленях в жаркой кузне.