Песнь предсказателя Небес

– И что потом? Ничего не изменится… Ты просто решишь все свои проблемы, а я умру… Как же больно!

Тай Фэн развязал его пояс и спустил рукав правой руки. Там, где стояла Бао Хэ Цянь, кожа была ярко-красная и горела. Черные линии срезались невидимым ножом и появлялись совсем в других местах внутри печати. Она вновь меняла свою форму. Взяв немного снега, Тай Фэн приложил его к воспаленной коже.

– Я надеюсь, что мы сможем отыскать в столице избавление от этого проклятья… Обещаю, ты не умрешь, – шепотом говорил он, нежно растирая его руку. – Еще одна печать позади…

Цзян Юн корчился от боли, но холод постепенно снимал воспаление.

– И что она означает? Почему ты не говоришь мне?

– Нет смысла говорить, что означает твоя четвертая печать… Ты и сам это понимаешь.

Тай Фэн запахнул одежды друга обратно, помог ему встать и с сожалением повел к лошади. Тяжесть чужого тела была неощутимой по сравнению с весом его собственной вины перед Цзян Юном. Он обманывал его, не хотел до самого конца говорить правду. Ложь была сладким утешением прежде всего для него, для Тай Фэна.

Они ехали вдвоем по главной дороге, ведущей в Гуаньсинь. Цзян Юн держал поводья и чувствовал, как крепкие руки придерживали его сзади, не позволяя упасть. Тай Фэн смотрел вдаль, на главные ворота, золотом сияющие на солнце. Природа вокруг была на удивление умиротворенной, в противовес его внутренней борьбе. Мягкое журчание ручья, сопровождающего путников, совсем не успокаивало. Тай Фэн провел рукой по уже двум мечам на своем боку и взволнованно вздохнул. Ему пришлось долго приходить в себя после слов Хо Сана об истинной смерти его отца. И не меньше времени он объяснял все это Цзян Юну, который потерялся в гильдии Огненного меча и вовремя не оказался в кузне, чтобы помочь ему.

Как и ожидалось, ворота в Гуаньсинь были закрыты, а перед ними стояла стража из четырех вооруженных человек в доспехах.

– Пропускают только с дорожными грамотами. Другого пути нет, стены города очень высоки, мы не сможем перелезть.

– И что же нам делать? – Цзян Юн остановил лошадь, наблюдая, как несколько крытых телег устремляются к воротам. – У меня идея.

Он спешился и уперся руками в седло. Боль была такая резкая, что дышать оказалось тяжело, ходить и подавно. Тай Фэн слез на землю и аккуратно взял его за локоть, ведя прямо к последней телеге. Он понимал Цзян Юна без слов и был согласен с его хитрым планом пробраться в город в укрытии.

– Ты готов?

– Поверить не могу, что из гордого, изысканного предсказателя ты превращаешься в кого-то наподобие меня. – Цзян Юн улыбнулся самой теплой улыбкой, которая только могла существовать. – Мне нравится.

Тай Фэн прыснул и помог другу как можно незаметнее залезть внутрь телеги. Они сразу же очутились в окружении овощей и фруктов. Цзян Юн ахнул и схватил персик из бамбуковой корзины. Бархатный фрукт манил его своим ароматом.

– Этот персик для жителей города на продажу. Ты снова воруешь прямо у меня на глазах? – поддразнил Тай Фэн, скрестив руки на груди. – Подданные империи платят за это и только потом уже могут получить право вкусить сладкий плод.

– А разве я не твой подданный? Уверен, что у меня будет возможность отплатить тебе за этот несчастный персик позже. А пока… – Цзян Юн впился зубами в сочную мякоть и улыбнулся от удовольствия.

Поерзав на полу телеги, Тай Фэн тяжело вздохнул и стал бесстрастно разглядывать мешок с рисом рядом с собой. За такое поведение он обязательно потребует двойную плату.

Снаружи послышались голоса. Телега уже подъехала к главным воротам. Двое стражников подошли к ней и приготовились осматривать содержимое.

– Ли Донг! Посмотри, здесь одни овощи да фрукты! – Любопытная голова в шлеме просунулась за тканевую ширму. – Все чисто. Уж зачастили к нам такие крытые повозки. Неужто наш император расщедрился на свой народ?

Человек с суровым лицом, Ли Донг, лишь устало вздохнул и шлепнул лошадь по заду, отправляя ее через открывающиеся ворота.

Цзян Юн и Тай Фэн лежали в длинном мешке со стволами бамбука. Их чудом не заметили. Густой румянец, покрывший щеки обоих, не спадал еще некоторое время.

* * *

Гуаньсинь раскинулся богатыми домами по долине на пару десятков ли. Его золотые крыши горели на солнце, каждая, даже самая узкая улочка была выложена гладкими камнями идеально ровной квадратной формы. Столица была изысканной и безукоризненно чистой. Выкрашенные в красный дома стояли тесно друг к другу, создавая ощущение бесконечной змеи с алой чешуей. Она извивалась и петляла, разделялась серым камнем на множество других змеек, и вместе они доходили до стоящего высоко на холме императорского дворца, к которому вела лишь одна дорога.

Цзян Юн вылез из повозки, и его тут же захватила огромная лавина из горожан. Она стремилась в своем размеренном темпе и текла, словно река. Лишь только Тай Фэн вышел следом, люди перед ним расступились, и все склонились в почтительном приветствии. Бурлящая река застыла в одно мгновение, повисла гробовая тишина.

– Светлый господин!

– Вы видите? Господин Тай Фэн явился!

– Племянник императора вновь в столице! Пусть знают все!