Песнь шаира или хроники Ахдада

Крики в коридоре усилились и умножились. Абу-ль-Хасан обхватил саблю потными руками, приготовившись сражаться или умереть, хотя одно другому отнюдь не мешало. Змея билась и шипела — страшная рана причиняла ей боль. Крики приблизились, и в помещение вбежали… верные мамлюки, во главе с черным, но таким родным Джавадом. С дождавшегося своего часа шамшера на пол капала рубиновая кровь.

Увидев это, а видимо боль еще не окончательно затмила разум, змея, бывшая царевной, изогнулась и стремительно скрылась в дыре, проделанной в противоположной стене комнаты. Дыра оказалась слишком мала, чтобы туда протиснулся взрослый мужчина, да еще в латах, но как раз достаточная для гибкого змеиного тела.

— Мы еще встретимс-с-с-ся, — донеслось из глубины, или это только показалось Абу-ль-Хасану, или его ушей достиг шепот султана:

— Мы еще встретимся.

ЧАСТЬ 2

Вступление

к части 2, которое мы снова едва не назвали «Корова», но Царь Царей уберег нас и в этот раз, и ересь, разъедающая ум и душу — на все воля Аллаха — прошла стороной.

Во вступлении говорится о путниках, что волею судеб и того, кто вершит судьбами, собрались в некоторой пещере, что находится на далеком острове. Также повествуется о причине их неудобств и смятения чувств, но ни слова не говорится о том, что собрало столь разных людей на далеком острове.

Камень, закрывающий вход, отошел в сторону, и сердца сидящих были сжаты клещами страха. На все воля Аллаха — в этот раз камень был откинут только для того, чтобы, вместе с толикой света, впустить очередного узника, человека — как все здесь сидящие, волею Аллаха, в ожидании приговора судьбы.

Камень стал на место, и тиски страха ослабили неутомимую хватку, как раз настолько, чтобы позволить биться им — сердцам, до следующего раза. Раза, когда камень вновь отойдет в сторону, знаменуя окончание жизни одного из присутствующих.

Новоприбывший, брошенный сильной рукой в пещеру, невольно сбил собой несколько стоящих на пути узников. Пытаясь придать телу подобающее вертикальное положение, новоприбывший отдавил еще несколько ног и, возможно, рук старожилов. Однако, вместо ожидаемых слов упрека, в ответ услышал следующую речь:

— Приветствуем тебя в этом узилище страха и ожидания (а что может быть страшнее ожидания), о брат по несчастью. Я сказал: «брат», — ибо мы все здесь братья, несмотря на разность в возрасте и положении. Возраст и положение остались там, за этими каменными стенами, которые, вместе с небольшой толикой воздуха и света, впускают лишь страх, задерживая все остальные эмоции и чувства, но самое главное, задерживая надежду. Надежду — отдушину отчаявшихся и обреченных, к коим, без сомнения, имеют честь принадлежать здесь присутствующие, а теперь и ты, брат, ибо также присутствуешь в этом месте.

— Я… — новоприбывший поправил небольшую чалму, повязанную на манер жителей Индии, и даже отряхнул халат.

— Не говори своего имени, — произнес иной голос. — Здесь ни у кого нет имен, как нет выхода отсюда, кроме одного, о котором ты скоро узнаешь, но, клянусь Аллахом, лучше бы не знал.

— Что это за место?

— Как видишь, это пещера в горе на одном из островов. Название острова, если оно и есть, неизвестно никому из здесь присутствующих, — и снова рассказчик поменялся.

— А что за чудовище схватило меня и бросило в эту пещеру, словно тюк с легкой одеждой. Клянусь Аллахом, я не только не видел, но и не слышал ни о ком подобном. Огромная голова с одним глазом и безобразным ртом, тело, покрытое шерстью, да и росту в нем не меньше тридцати локтей.

— Мы называем его — Гуль. За неимением лучшего, ибо никому из присутствующих он не представился.

— Но для чего он держит нас здесь?

— Ответ прост и ужасен в своей простоте. Чтобы есть. Раз в день, на рассвете, камень откидывается и Гуль входит в пещеру. Он выбирает одного из нас и уносит. И неизвестно что хуже — участь уносимого, или ожидание остальных подобной участи.

— Но как же так, нас много, давайте попробуем навалиться все вместе, откинуть камень!

— И этот, и множество иных способов уже были опробованы до тебя. Возможно, будут опробованы после. Ни одному человеку, даже дюжине человек, не откинуть этот камень, а даже если он и будет откинут. Как уже говорилось — мы на острове. Где скроешься? Да и как убежишь от Гуля, один шаг которого равен десяти человеческим.

— Так что же — сидеть и ждать!

— На все воля Аллаха! Можешь сидеть и трястись в ожидании приговора судьбы, а можешь присоединиться к нам.

— Присоединиться к кому?

— «Клубу Смертников» — так назвал наше собрание один из братьев, что закончил свой путь в желудке Гуля две ночи назад.

— Клубу смертников?

— Можно ждать, можно трястись и лелеять свой страх, а можно… развлечь братьев.

— Развлечь?..

— За неимением иных развлечений, мы развлекаем друг друга историями, ибо один рассказчик способен занять многих слушателей. И если ты сочтешь возможным присоединиться к нам и рассказать свою, то все вместе проведем время отпущенное Аллахом (если ты веришь в истинного бога) с пользой.