Песнь Шеша (СИ)

— Не стыдно смотреть мне в глаза и врать?

— Я же не могу тебе сказать, что удивлена, что ты не стал снова дурить и заниматься идиотизмом.

— Раньше спокойно говорила, — заметил дед со смешком, на что я философски пробормотала:

— Раньше солнце грело сильнее, а небо было синее. Прошлое всегда кажется более ярким, чем сегодняшний день, это нормально.

— Как только у тебя восстановятся силы, я сам к тебе приду, — вдруг сказал Тифон, обеспокоено вглядываясь в мои постепенно размывающиеся очертания.

Держать связь на должном уровне стало невыносимо больно и, издав не произвольный стон, я обрубила канал, в изнеможении оказываясь на холодном камне. Спину сильно саднило, видимо в процессе переноса сознания в другое пространство, я ее исцарапала. И руки как-тo побаливают…

— Это что ещё такое, сэр Бертольд? Что вы себе позволяете?

Я возмущенно оттолкнула сидящего у меня в ногах мужчину и грубо удерживающего за запястья. Вернее попыталась, потому что сделать это из лежачего положения довольно сложно, а ищейка Его Величества Альваро не отличался изящностью телосложения. Проще молодого бычка сдвинуть с места, чем столкнуть этого человека.

— Если бы я что-то себе позволил, — зло запыхтел Бертольд, — то вы бы об этом сразу узнали!

— Я и узнала, поэтому и требую, чтобы вы немедленно с меня слезли и убрали руки, а еще извинились!

— Во-первых, я на вас не сижу, а хотел помочь!

Несчастная простыня, уже давно потерявшая свой свежий вид и персиковый оттенок, грозилась печально слететь на пол грота, а поправить эту мерзавку не представлялось возможным из-за заломанных рук. Замерев и даже боясь дышать, я тихонько прошипела:

— К дьяволу вашу помощь, как вообще не стыдно прикасаться к малознакомой женщине!

— Это вы-то малознакомая? — изумился сэр Бертольд, не торопясь меня отпускать, — я думаю ближе, чем мы, друг друга не знают даже средне статические муж и жена! Допросная камера, знаете ли, сближает больше, чем многое другое!

— Вот и оставим наше общение на уровне камеры, потому что про многое другое вам придется забыть. Я требую извинений!

— Многое другое, звучит весьма двусмысленно для благородной дамы, вы не находите? — ухмыльнулся Бертольд, наконец, отпуская мои руки, на которых через мгновение проступившие было синяки тут же пропали.

Выражение — заживает как на собаке, пошло именно с драконов. Не обратив внимания на язвительные слова мужчины, я, села рывком, подхватывая простыню, и сурово сдвинула брови.

— Извинения, сэр Бертольд!

— За что, позвольте полюбопытствовать?

— Мало того, что вы за мной следите и неизвестно каким образом попали в этот грот. Так вы могли мне серьезно навредить, мешая проводить ритуал. А главное, дотрагиваться до дамы в неглиже, это моветон.

Сэр Бертольд открыл рот, чтобы открыть со мной жаркую дискуссию, а потом также молча закрыл. Смерив меня долгим пронзительным взглядом, он, наконец, нашел в себе силы, гаденько ухмыльнулся и процедил:

— Что же тогда дама себе позволяет разгуливать в этом самом неглиже?

— А вам какое дело? — я мило улыбнулась ему, натягивая ткань почти до подбородка. — Вы же барон или кто там по рангу? Так вот, вы должны следить в первую очередь за собой, а не за женщиной, во всех смыслах и уж точно не хватать ее, когда она без сознания. Что у вас вообще в голове было?

— А с каких пор вы вспомнили о том, что я должен делать или нет? — подозрительно сощурился оппонент, — лучше бы вы об этом думали, когда приворотными зельями торговали.

— Я ими не торговала, это проделки Элен. У вас конкретно к княжне Цуринген есть какие-то претензии?

— Ах, вот как, — расхохотался Берт, — хорошая позиция должен признать, удобная. Когда надо напакостничать, вы спускаетесь в мир обычной ведьмой, крестьянкой, да кем угодно, как душенька пожелает. А вот когда нужно покачать права, вспоминаете, что родились на мягкой перине и кушали с серебряной тарелки?

Вот именно. Позиция очень удобная и помогает эффективно добиваться поставленных целей, главное просто даже в таких моментах не изменять себе. А какая разница тогда, каким именем называться?

— У нас были золотые блюда, — рассеянно призналась я, — не люблю серебро, у меня на него аллергия. Вы следили за мной?

— А вы думаете, мне нечем заняться? — умиленно отозвался сэр Бертольд.

Мне хотелось сказать, что я о нем вообще не думаю. И по большому счету мне без разницы, где он и чем занят, но тогда он просто не станет со мной разговаривать. Поэтому я вспомнила о словах деда, что мне надо представлять собственный народ только с лучших его сторон и, сделав над собой усилие, промолчала.

— В общем, я искал вас, а его светлейшество любезно предложил сопроводить меня к вам. Кстати, он ждет нас у входа в это жутковатое место. Вам не холодно? Вы выдыхаете пар.

Холодно мне не было, просто сказывался колоссальный упадок сил, на самом деле я даже с трудом сидела. Наверное, из чистого упрямства не падала, а старалась держать вертикальное положение.

— Свершилось чудо и вы меня нашли, но еще более чудно, что вас решил сопроводить сам правитель и теперь терпеливо ждет у входа. Дальше что?