Песнь Сюзанны

— Хайл, Миа! Хайл, Мать! — закричали остальные, и Миа вдруг поняла, что ее тащат в глубину зала, «низкий человек» с бульдожьей физиономией за левую руку, а птицеголовый, похожий на ястреба, — за правую. У Ястреба при каждом вдохе в горле что-то неприятно шипело. Ее ноги едва касались ковра, Миа буквально несли ко второму птицеголовому, с желтыми перышками. Кенарь, так она его про себя назвала.

По взмаху руки Сейра Бульдог и Ястреб остановились. Соответственно остановилась и Миа. Сейр заговорил с Кенарем, указывая на входную дверь «Дикси-Пиг». Миа услышала имя Роланда, потом Джейка. Кенарь кивнул. Сейр вновь указал на дверь, покачал головой. «Никто не должен сюда войти, — означало покачивание. — Никто!»

Кенарь опять кивнул и что-то зачирикал. От этих звуков Миа хотелось выть. Она отвернулась, и взгляд упал на гобелен с рыцарями и их дамами. Они сидели за столом, который она узнала: его «срисовали» с того, что стоял в банкетном зале замка Дискордия. Артур Эльдский сидел во главе стола, в короне и с женой по правую руку. Глаза его были голубыми, как ей не раз снилось.

Ка выбрала именно этот момент, чтобы в обеденный зал «Дикси-Пиг» проник неведомо откуда взявшийся порыв ветра, которым и завернуло уголок гобелена. Через секунду-другую уголок встал на место, но этого времени Миа хватило, чтобы увидеть еще один обеденный зал, отдельный, для небольших компаний.

За длинным деревянным столом под сверкающей хрустальной люстрой сидели с дюжину мужчин и женщин, их желтовато-зеленые лица перекосились и ссохлись от возраста и злобы. Растянувшиеся губы выставляли напоказ целый арсенал зубов. Дни, когда любое из этих чудищ могло закрыть рот, остались в прошлом. Из уголков черных глаз сочилась какая-то жидкость, напоминающая деготь. Зубы торчали и из желтой кожи щек, между отвратительными на вид островками шерсти.

Кто они? — воскликнула Миа. Во имя богов, кто они?

Мутанты, ответила Сюзанна. А может, следует называть их гибриды. И это не имеет ровно никакого значения. А что имеет, ты видела, не так ли?

Она видела, и Сюзанна это знала. Хотя уголок гобелена очень быстро вернулся на место, обе они успели разглядеть в центре стола портативную электрическую жаровню с вращающимся вертелом. На вертеле вращалась и безголовая тушка, с коричневой корочкой, истекающая соками. Да, в воздухе пахло не свининой. На вертеле, коричневый, как жареный голубь, вращался человеческий младенец. А существа, сидевшие вокруг стола, подставляли чашки из тонкого фарфора под капающие с него соки… салютовали ими друг другу… и пили.

Порыв ветра стих. Уголок гобелена отсек жуткое зрелище. И еще до того, как рожающую женщину вновь ухватили за руки и потащили из обеденного зала в глубину здания, соединяющего многие миры, расположенные вдоль Луча, до нее дошло, что же изображено на гобелене: Артур Эльдский подносил ко рту не куриную ножку, как могло показаться с первого взгляда. Нет, то была ножка младенца. И в бокале, который поднимала леди Ровена, плескалось не вино, а кровь.

— Хайл, Миа! — вновь воскликнул Сейр. Уж он-то пребывал в превосходном настроении: голубь, летевший из дальних краев, вернулся в голубятню.

— Хайл, Миа! — прогремело в зале. Словно приветствовали любимую футбольную команду. К вампирам и «низким людям» присоединились сидящие за гобеленом, хоть их голоса скорее напоминали рычание. И рты они набили едой.

— Хайл, Мать! — И Сейр в насмешку ей поклонился, дабы подчеркнуть, что весь этот торжественный прием не более чем насмешка.

Хайл, Мать! — вторили ему вампиры и «низкие люди»; волна насмешливых аплодисментов унесла ее сначала на кухню, потом в кладовую и, наконец, на уходящую вниз лестницу.

А в конце пути, к сожалению, ждала дверь.

18

Сюзанна поняла, что они на кухне «Дикси-Пиг», по запаху готовки: конечно же, готовили здесь не свинину, а то, что пираты восемнадцатого столетия называли «длинной свиньей».

Сколько лет вампиры и «низкие люди» Нью-Йорка использовали этот ресторан как свой аванпост? Со времен Каллагэна, с семидесятых или восьмидесятых годов? С ее времени, с шестидесятых? Наверняка дольше. Сюзанна предположила, что некий аналог «Дикси-Пиг» существовал и в те далекие годы, когда голландцы купили этот остров у индейцев за несколько мешков с бусами и начали насаждать среди них христианскую религию, которая пустила более глубокие корни, чем их флаг. Практичные люди эти голландцы, большие любители свиных отбивных и не признающие никакой магии — ни белой, ни черной.

Она увидела достаточно, чтобы понять: кухня «Дикси-Пиг» — близнец кухни, в которой она побывала в замке Дискордия. Той самой кухни, где Миа убила крысу, пытавшуюся урвать свою долю оставшейся там еды — зажаренного в духовке поросенка.