Песнь теней

Когда серебро коснулось поверхности, рябь мерцающего света разошлась по озеру, осветив в своем отражении весь зеркальный мир. Верх стал низом, а внутреннее – внешним, и у меня закружилась голова при виде целого королевства под – или надо? – мной. Я не знала, смотрела ли я вниз в Подземный мир или это он смотрел на меня сверху?

Темная, призрачная девушка встретила мой взгляд. У нее было мое лицо и мои черты, но глаза сверкали яркой, бездонной чернотой, как глаза гоблинов. Ее темные волосы, распущенные косы, которые я обычно носила короной вокруг головы, плыли вокруг нее. Она была обнаженной, ее тело покрывала мерцающая чешуя, и только когда я разглядела перепонки между ее пальцами, я поняла, кто она такая.

Лорелея.

– Храбрая дева, – сказала она. – Зачем ты меня позвала?

– Пожалуйста, – хриплым голосом попросила я девушку из зеркального мира. – Пожалуйста, мне нужно вернуться.

Лорелея склонила голову набок.

– Зачем?

Чтобы вернуть Йозефа. Освободить Короля гоблинов. Угомонить демонов в своей голове.

– Чтобы все исправить, – ответила я.

Она рассмеялась, обнажив рот с острыми, как бритва, зубами.

– Исправить ничего нельзя, дева. Можно только расплатиться.

– Тогда мне нужно расплатиться с теми, кому я навредила, – ответила я.

Она вскинула брови.

– А кому ты навредила?

– Моему брату, – задыхаясь, выпалила я. – Королю гоблинов. Древним законам. Миру.

– Подземный мир – не место для прощения, – сказала она.

Как и верхний мир.

– Пожалуйста, – сказала я, протягивая к ней свои пустые руки. – Умоляю тебя.

Лорелея изучающе посмотрела на меня, и если могла промелькнуть жалость в этих равнодушных глазах, то я подумала, что разглядела в них искру сочувствия.

– Ты не можешь переступить порог по своей воле, дева, – сказала она. – Тебя должны или забрать или позвать, как случилось с подменышем, вернувшимся к нам.

Йозеф.

– Тогда возьми меня! – воскликнула я.

Она покачала головой.

– Ты называешь его братом, смертная, а мы называем его своим. Он – один из нас. Он принадлежит нам. Он дома.

Дома. Слезы брызнули из глаз, потекли по щекам в аквамариновые воды у меня под ногами.

– Ты его любишь, – удивленно произнесла Лорелея. – Я чувствую твою печаль и твою нежность. – Она облизнула губы. – Целую вечность я не вкушала ничего подобного.

– Так возьми же их! – Я впилась ногтями в свои щеки, пытаясь собрать с них слезы. – Забери их все!

Она снова улыбнулась.

– Ты бы согласилась отдать свою любовь за брата-подменыша, если я попрошу?

Я была ошеломлена. Я ожидала, что Лорелея потребует что угодно, но только не мою любовь к Йозефу. И вообще возможно ли это – перестать любить Зефферля, садовника моего сердца?

– А ты смогла бы?

Она пожала плечами.

– Мы можем забрать у тебя все, от чего ты готова отказаться. Твою юность, твою страсть, твой талант. Ты отдала нам что-то, что являлось такой же частью тебя, как твои глаза, волосы, кожа. Что такое любовь, если не еще одна вещь, которую ты объявляешь своей?

В моей голове возник образ брата, но не такой, как в последний раз, когда я его видела: высокий, худой, долговязый, с золотистыми волосами и синими, как небо, глазами. Вместо этого мне вспомнился болезненный, плачущий в колыбели ребенок, уродливое и сморщенное существо, которое я все же заключила в своем сердце так же искренне и всецело, как и всех своих родных.

– Нет, – сказала я. – Я не перестану любить Зеффа.

Лорелея снова пожала плечами.

– Чем ты собираешься пожертвовать, дева, ради возвращения в наше царство?

Что у меня оставалось такого, что я могла бы отдать? Я отдала свою музыку, то есть самое священное и дорогое. Я даже отдала Древним законам свое тело, дыхание, сердцебиение и свои чувства. А что такое человек, если не разум, тело и душа?

Разум.

Мой разум.

Мои капризы и смены настроения окружили меня как почуявшие кровь хищные рыбы, вращающиеся вокруг темной пучины водоворотом. Я схватилась за голову, цепляясь за остатки своего рассудка как за корону. Я вытянула руки перед Лорелеей и сжала ладони блюдцем, поднося в них мой здравый ум как драгоценный камень.

Лорелея улыбнулась. Ее руки повторили мои движения, как в зеркальном отражении, и когда я опустила свой разум к воде, ее ладони поднялись и встретились с моими. Она обхватила пальцами мои запястья, и я стала падать, вниз, вниз и вниз, пока мир не перевернулся с ног на голову.

Интерлюдия

В доме Верных сидели мальчик и девочка, он темный, она светлая. Они совершили долгое и трудное путешествие через холмы и долы, пока не осели здесь и не нашли дом среди друзей. С тех пор как они бежали из Вены, подменыш Ежевика представил их подземному миру актеров и художников, музыкантов и неудачников, семье, связанной не кровными узами, а преданностью. Через оперные дома и театральные холлы Кете и Франсуа нашли работу и друзей, аккомпанировали певцам на фортепиано и шили костюмы для актеров.

Им удалось спастись от Охоты.