Песнь волчьей крови

— Залина еще не появилась в нашей стае, но я уже знала, что она не подходит Рудольфу, — спустя минуту молчания, вдруг произнесла женщина. — Не смотря на свою достаточно мягкую натуру, я стала злостной противницей девушки, которая должна была отнять у моего единственного сына право на настоящую любовь. Да, они полюбили бы друг друга и без импринтинга, сразу после того, как возлегли бы на брачное ложе, но… Не такой любви я желала своему сыну. Когда же стало ясно, что Рудольф получил импринтинг, я смогла по-другому посмотреть на Залину. Она больше не казалась мне жеманницей, увивающейся за троном моего сына — она начала казаться мне девушкой, оторванной от своей стаи и утратившей надежду создать семью с тем, кого, возможно, она любила… Или ей так казалось… С течением десятилетий Залина стала для меня словно родной дочерью, поэтому сейчас мне больно смотреть на то, как она уничтожает себя своей же ненавистью.

Этой ночью я не спала. Рудольф так и не появился, отчего мне откровенно стало не по себе. Тот факт, что он приговорил Залину к казни, заставил меня по-другому посмотреть на него, из-за чего я неожиданно начала опасаться его в своих мыслях, но в то же время я прекрасно осознавала, что мне необходимо ощущение присутствия этого мужчины рядом.

С утра, когда в мою дверь раздался стук, я буквально слетела с кресла, в надежде увидеть за дверью Рудольфа, но это был не он. За дверью стояла всё та же девушка, которая прислуживала нам с момента нашего появления в городе Всех Знамен. Забрав поднос из её рук, я отстранилась, решив закрыть перед ней дверь, но девушка явно не спешила уходить. Уже закрыв дверь наполовину, я вдруг остановилась и, подумав с секунду, снова распахнула дверь, после чего мы встретились заинтересованными взглядами. Девушка была на полголовы ниже меня, поэтому стычка наших взглядов выглядела так, будто я пыталась понять, что от меня нужно этому желтоперому цыпленку. Спустя примерно десять секунд молчания, я уже была на сто процентов уверена в том, что девушке определенно что-то от меня нужно, поэтому решила прервать тишину:

— Зайдешь?

Довольно, но достаточно сдержанно улыбнувшись, девушка переступила порог. Закрыв за ней дверь, я прошла мимо незнакомки, чтобы поставить поднос на стол. Обернувшись, я снова встретилась взглядом с гостьей, не сходящей со своего места.

— Проходи, — повела рукой в сторону пустующего кресла я.

Сев напротив меня, девушка замерла, отчего создалось впечатление, будто она не знает с чего начать, хотя уже явно довольна тем, что получила возможность выйти со мной на диалог. Первое, что бросалось в глаза — это пшеничные, почти желтые волосы красавицы, длиной до лопаток. Они обрамляли её красивое, овальное личико, украшенное голубыми глазками-пуговками и курносым носиком. Еще в глаза сильно бросалась красивая, белая кожа девушки. Это была вовсе не серая бледность — это была аристократическая белизна. Не смотря на то, что девушка была из рода Елоу, с которым у меня на данный момент была стычка, всё же она мне нравилась.

— Что тебе нужно? — не смотря на всю свою симпатию к девушке, достаточно прохладно поинтересовалась я.

— Меня зовут, Грета Елоу, что переводится как «жемчужина». Мне восемь лет от роду, что равняется шестнадцати человеческим годам.

— Очень приятно, Грета. Я Аврора М… — я осеклась, едва не назвав свою «старую» фамилию, которая под этой крышей абсолютно ничего не значила. — Рэд, — исправилась я, скрестив руки на груди. — Продолжай.

— Я была рождена в союзе между Конаном и Ральфиной Елоу. Мой отец является двоюродным дядей моей матери. Союз между представителями одного рода считается запретным, из-за чего мои родители были занесены в черный список. Однако к окончанию их срока пребывания в черном списке Ральфина принесла потомство. Из помета в четыре щенка выжила только я. Родители были вынуждены отдать меня представителю нашего рода, старшему брату моего отца, на служение длинной в одно столетие. Сокрытие моего рождения могло бы окончиться казнью для всей семьи. Я была отлучена от родителей на шестом месяце от рождения, что равняется одному человеческому году, однако я прекрасно помню обоих своих родителей, хотя образ матери впечатался в моё подсознание сильнее отцовского… Не смотря на то, что мои родители уже совсем скоро будут вычеркнуты из черного списка, я всё равно не смогу с ними встретиться, пока не отслужу у представителя рода Елоу одно столетие.

В комнате повисла тишина.

— Я подумаю над этим и, если смогу тебе чем-то помочь, обязательно помогу, — сдвинув брови, выдохнула я, боясь даже представить, каково это — быть маленькой девочкой, заточенной в башне на сотню лет.