Песнь волчьей крови

Все вышли из кино-комнаты с приподнятым настроением, обсуждая самые смешные моменты фильма обо мне. Мы переместились в гостиную, и я не заметила, когда Раймонд, Дариуш и Северин успели принести музыкальные инструменты. Это были известные мне скрипка, арфа, флейта, барабан и незнакомый мне ударный инструмент, состоящий из двух соединенных металлических полусфер, который взял в свои руки Рудольф. Инструмент носил весьма интересное название «ханг» и звучал просто невероятно. Как оказалось, все члены этой семьи умеют играть на музыкальных инструментах и каждый из них орудует минимум тремя. Узнав об этом, я впервые в жизни почувствовала себя отстающей в развитии.

Дальше происходило нечто невероятное — начались оживленные танцы под живую музыку. Они казались мне странными, но одновременно родными, словно их ритм с рождения тек по моим венам. Все они сосредотачивали в себе прыжки и веселое запрокидывание головы во время кульминации, хлопки в ладошки и постукивание каблуками (в нашем случае пятками). Мы словно танцевали средневековые танцы, и я всячески старалась подражать движениям Олуэн, Ариэллы, Пепел или грациозной Залины, что у меня весьма неплохо получалось. Всякий раз после окончания мелодии кто-нибудь интересовался, знаком ли мне этот мотив и всякий раз я отрицательно разочарованно махала головой, уверяя всех в том, что я не знаю ни единой ноты из их репертуара, отчего мне, почему-то, становилось грустно, но одновременно легко.

Вначале одиннадцатого мои ноги уже начинали болеть от пляски, а уголки губ неметь от искренней улыбки, но я готова была выплясывать еще целую ночь, когда Олуэн вызвалась сыграть на арфе, установив Ариэллу за скрипку, Дариуша за барабан, Пепел за флейту и оставив Рудольфа за хангом. Перед этим я уже станцевала бодрый танец в полном одиночестве, так как остальные, сославшись на «возраст», весело свалились на диван. С уверенностью заявив, что я смогу выдержать еще десять танцев, я стояла посреди комнаты — запыхавшаяся, с раскрасневшимся лицом и широкой улыбкой до ушей, взаимно улыбаясь всем и каждому — ничто не предвещало беды. Как только Олуэн коснулась струн, и её начали поддерживать остальные инструменты, я, слегка пригнувшись и отведя руки назад, сделала шаг вперед, установив ногу на пятку, словно сделав небольшой поклон, как вдруг моё сердце оборвалось, и улыбка сменилась шоком. Музыка нарастала, все с напряжением смотрели на меня, но я замерла, не в силах пошевелить ни единым своим мускулом. Эта мелодия… Я её знала с самого своего рождения. Каждую ноту. Наизусть. Я знала её и всякий раз, когда пыталась перенести её из сновидений в реальность — начинала путаться в нотах, словно страдала музыкальной дислексией[34]. Музыка нарастала, я постепенно выпрямлялась, а в моей груди начинала гореть смесь из горечи, страсти, страха…

— Хватит! — вдруг резко оборвала я, слегка приподняв правую руку вверх на самом подъеме музыки, и все резко прекратили игру. — Эта мелодия… Кто композитор?

— У этой мелодии нет композитора, — почему-то улыбаясь, произнесла Олуэн. — Она носит название «Песнь волчьей крови», её еще иногда называют «Песнью завороженных волков».

— Ты знаешь этот мотив? — взглянул мне в глаза Рудольф, буквально приникнув своим изумрудным взглядом к подкорке моего мозга, отчего у меня даже кольнуло в висках.

— Я устала, — сняв с себя ободок с ушками из каштановой шерсти, произнесла я и, несколько секунд оценивающе повертев украшение в руках, добавила. — Мне пора домой. Не нужно меня провожать. Мой мопед стоит у террасы.

Положив ободок на диван, я развернулась и уверенным шагом вышла из дома с нарастающей головной болью. Одевая свою кожаную куртку на ходу, я уже спускалась по лестнице с террасы, когда четко услышала голос Олуэн, разливающийся прямо возле меня: «Она скоро поймет… Нам нужно рассказать прежде, чем…».

— Что?! — испуганно обернулась я, но никого рядом не было — Олуэн вместе со всей своей семьей сидела в гостиной за панорамным окном и что-то говорила — я не могла её слышать. Решив, будто у меня начинает ехать крыша, я быстро сбежала с лестницы, села на свой мопед и на всей скорости, на которую только было способно ржавое ведро, погнала в сторону дома.