Песнь волка

восстанавливал и снова выравнивал мелочевку, будто не мог перенести даже малейшего

отклонения от жесткой системы, в которую вписал беспорядок. Брик казался одержимым.

И его одержимость завораживала Саммер. Мужчина, стремящийся внести смысл в

бессмысленный хаос.

Она начала искать для коллекции более яркие предметы, чтобы положить их в его

тайник — то красный хрустящий целлофан, то погнутую трубку от голоса ветра.

Некоторые вещи Саммер едва могла унести в клюве и когтях. Но она должна была

пытаться. Для Брика. Ее сердце распирало от мысли, что он ценит принесенные ею

выброшенные вещи.

После нескольких таких подарков Брик глянул на коробку, полную плотницких

инструментов, и сел в углу крыльца, чтобы ее осмотреть. Выбрав большой топор и пилу,

он спустился по невысоким ступенькам во двор, но делал это медленно и скованно,

словно старик. Срубив свое первое дерево, Брик распилил его на грубые доски.

Отшлифовал их и сделал гладкими. Затем, к изумлению Саммер, вернулся на крыльцо и

начал мастерить полки.

Когда Брик впервые снял рубашку, от вида выцветших синяков, сплошь

покрывающих спину и грудь, она почувствовала удушье. Ее сердце переполнили печаль и

тревога. Было видно, что над Бриком издевались. Саммер не знала, каким проступком

можно оправдать подобное рукоприкладство. Никто не заслуживает такого отношения.

Она хотела — ей было необходимо — принести Брику радость. Его неуловимая

улыбка стала для нее сокровищем, более редким и более ценным, чем любой сверкающий

камушек, положенный на крыльцо.

11

Тогда Саммер запела для Брика. Не хриплое карканье ворона. А чистый нежный

мелодичный звук. Ее особый дар.

Эта песня ошеломила Брика, он словно окаменел и безмолвно замер. Затем

выплюнул гвозди, зажатые между губ, и, положив молоток, спустился с крыльца. Пройдя

по двору перед коттеджем, Брик поглядел на небо и осмотрел деревья. Нашел ли он

Саммер? Она не знала наверняка.

— Спасибо, — сказал Брик голосом глубоким, но гибким, как плакучая ива. Саммер

не знала, что сделать, но ее игривый характер взял верх, и она бросила в Брика грецкий

орех.

Он приоткрыл рот, и его губы изогнулись уголками вверх. У него была прекрасная

улыбка, как солнечный свет, внезапно прорвавшийся сквозь темные плотные грозовые

тучи. Такая, что посылала покалывание и жар в те места, где Саммер никогда не

согревалась.

Брик улыбнулся ей. Или, по крайней мере, в ее сторону. У Саммер екнуло сердце.

Он коснулся ее души. Она признала родственную сущность. Саммер больше не могла

остановиться и не смотреть на Брика, не могла прекратить прилетать к нему на поляну,

как не могла перестать витать в своем любимом облике на легком ветру в необъятных

голубых небесах. Ворон дал Саммер свободу, которой она так жаждала, чтобы вырваться

из удушающего захвата ее все более алчной семьи.

В те первые недели, когда Брик закончил мастерить полки, он снова разложил

принесенные ею маленькие безделушки. Снова четкими рядами, каждый предмет на своем

месте…словно Брику требовалось вещественное доказательство его способности

упорядочить какую-то часть своего мира. Также он смастерил полки для коттеджа.

Когда в следующий раз приехал Джи, то казался довольным.

— Прогресс, — сказал он. — Ты обустраиваешься.

— Я могу здесь жить, — ответил парень. — Я не слышу голоса. Только красивые

песни.

— Однажды тебе понадобится стая. Как и ей понадобишься ты. Тебе нужно будет

вернуться.

«Аха, значит, он волк».

— Может быть, — пожал плечами Брик. — Но не сейчас.

Старший оборотень кивнул.

— Стань сильным. Позволь духам этого леса говорить с тобой. Они могут многое

поведать. Учись у них.

Джи показал ему технику боевых искусств под названием тайцзы-цюань8, отчасти

созерцательную, отчасти медитативную, и во многом физическую.

— Сосредоточься. Останься наедине с тем, что слышишь, что видишь и чувствуешь.

Используй это. Контролируй.

8 Китайское боевое искусство с сильной медитативной компонентой.

12

Трехсотфунтовый9 медведь комично исполнял захваты и движения, которые парень

схватывал налету. Брик практиковался по несколько часов в день в тихие рассветные часы

или в закатных сумерках, босиком на влажной траве, голый по пояс, одетый только в

свободные черные брюки на завязках, и удерживал позиции все дольше, а на его теле

выпирали и перекатывались мышцы.

Джи приезжал все реже и реже. Парень проводил долгие дни, пешком исследуя

холмы и леса, а затем возвращался в коттедж, чтобы, сидя на крыльце, вытачивать

фигурки животных и статуэтки. Иногда они представляли собой целые лесные сценки, где

каждая фигурка размером была не больше кулака крупного мужчины. Саммер

восхищалась мастерством Брика.

В конце концов, он собрал творенья рук своих, осторожно сложил в жестяную