Песни

Горы далекие, горы туманные, — горы…

Юрию Кукину

Горы далекие, горы туманные, — горы…
Только опомнишься — глядь, а они позади,
над головой прокатились не горы — годы.
Старая песня нам сердце тихонько саднит.

Столько обещано, столько проехало мимо!
Столько ненужного ты для чего-то сберег.
Нет, не мелодия все-таки правит миром.
Что же, выходит — и песня ему поперек?!

Песня, как кость, торчит поперек горла.
Коли не горло, а глотка — то песня к чему?
И все же есть люди, кому в пятьдесят снятся горы.
И, как ни странно, не только ему одному.

Юрочка, мальчик, какие, к шутам, юбилеи?
Спето как прожито — нам ли об этом жалеть!
Кто-то ловчее, но нету, поверь мне, светлее:
факел наш ясный, свети еще тысячу лет.

19–20 ноября 1982

Гости

Лето выцвело,
как лишай,
и белым-бело
на душе.

Я на белом тень
рисовал,
по карманам
день рассовал.

Тень качается,
как в воде,
день кончается,
как везде.

И слетаются
на шабаш,
озираются —
где тут наш?

Вот он, вот же я —
на виду!
Отворите им —
я их жду.

Этот с тыквою —
головой —
пропустить его!
Это — свой.

Ухо мерзлое —
ай сосед! —
отломил его
и сосет.

И свою же кровь —
будто чай…
Что, не нравится?
Привыкай!

Перебит хребет
у одной,
а она хрипит —
«мальчик мой!..».

Вон безносые —
трое в ряд —
и они туда ж
норовят.

Ах, родимые —
мой салон!
Эту зиму я
в вас влюблен…

(Кровь растаяла
у огня —
руки липкие
у меня.)

Это сон, а может —
кино…
Мне проснуться надо
давно.

2–3 февраля 1967

Грустная песенка о городских влюбленных

Говорила Тошенька:
«Миленький, мне тошненько!»
— Ну, чем тебя порадую? —
Что ж, зайдем в парадную.
(Чем тебя порадую?)

Невеселый это путь,
а нам ступеньки — словно мох.
Кто-то смотрит — ну и пусть!
К черту их, а с нами — Бог!
(Нам ступеньки — словно мох.)

Стекла в струйках копоти.
Губы — горячее льда.
Голоса на шепоте:
«Ну что же ты — иди сюда…»
(Губы горячее льда.)

Отлетают голоса,
вьется невеселый путь.
Наше время — полчаса,
и стрелок нам не повернуть.
(Вьется невеселый путь.)

Мне сказала Тошенька:
«Ах, все равно — мне тошненько».
— Ну, чем тебя порадую?
«Ах, только не в парадную! —
Миленький, мне тошненько…»

24 марта 1965

Обидно, что «Грустная песенка» была одним из камей преткновения, о которые я всегда спотыкался. Кажый раз мне говорили, что это — либо порнография, либо — пессимизм. Об этой чистейшей песне, песне протеста — от протекания высокого чувства в низких условиях, ибо других не дано…

1989

Грустная цыганочка