Песни Беттанорексов

Но проклятье, от которого до этого дня еще никто не смог защититься, неожиданно дало сбой. Стальные иглы из сгустившейся тьмы рассыпались, так и не коснувшись тела хозяйки меча, а в следующее мгновение правую глазницу Вайри пронзило раскаленное лезвие. Она даже не успела испугаться или почувствовать боль, за молниеносным ударом клинка следовали только забвение и пустота.

Закрывая ладонью слезящийся глаз, Вайри проснулась. Сон-воспоминание преследовал ее уже две недели, повторяясь порой по три раза за ночь. А еще это был ее единственный сон, других она никогда не видела. Или не помнила, что видела. Ей вообще было сложно что-то утверждать о себе, разве что только то, что до семнадцати лет она была слабоумной идиоткой. А еще Вайри знала, что она тогда и она сейчас – совершенно разные личности. Ее прежней больше нет, не осталось даже относительно четких воспоминаний.

Понимая, что уже не сможет заснуть, девушка встала с кровати, набросила на плечи тонкий плед из овечьей шерсти и спустилась вниз, стараясь не разбудить деда случайным скрипом. Это было легко, в доме Бена Галли все было сделано на совесть, от крыльца и до флюгера.

Ее новый дом. Дед категорически против ее возвращения к отцу. Вайри, собственно, не возражает. Не осталось от нее прежней каких-либо теплых чувств к отчему дому. Да и вообще никаких не осталось, сердце не екает, когда речь заходит о родителях и братьях с сестрами. Возможно, это неправильно, так не должно быть. Но если дед рад, что она рядом, то какой смысл в том, чтобы зацикливаться на чем-то, для нее по большому счету несущественном?

Дедушка Бен... Вайри была счастлива все эти две недели своей новой, осознанной жизни именно благодаря ему. С самой первой минуты пробуждения он окружил ее теплом и заботой, но так, что это не тяготило их обоих. И скорее инстинктивно, чем осознанно, загрузил внучку кучей мелких домашних забот, которые не сколько утомляли, сколько позволяли ей чувствовать себя полезной и нужной. Ведь откуда ему было знать, что вместе со смутными воспоминаниями Вайри получила от прошлой себя страх быть лишней за общим столом в доме, полном людей?

Чувство любви к деду запустило внутри девушки механизм, принцип работы которого она пока еще плохо понимала, но он позволял ей сверхъестественным образом узнавать, где находится и чем занят человек, о котором она думает. Действие его распространялось только на тех, кого Вайри знала очень хорошо, и пока что в их число входили дедушка Бен и его друг Дзан Гру. И дед, оказывается, не спал, а сидел на крыльце под открытым небом и смотрел на звезды.

– Дедушка Бен, почему ты не спишь? – спросила у старика Вайри, присаживаясь рядом.

– Да вот мне снова приснилось, как дочь Беттанорекса сняла с тебя проклятье Ведьмы Кнарреса. Я ведь ее так и не успел отблагодарить.

Историю о своем спасении Вайри услышала почти сразу после пробуждения, но к тому времени волшебница Валерика с подругой уже покинули деревню. Внучка Бена Галли помнила их только благодаря образам из своего сна, в котором дочь Беттанорекса истребляет чудовищ и поражает ее сияющим мечом.

Воспоминание о волшебном клинке в очередной раз пронзило глаз Вайри болью, и она отвернулась от дедушки, чтобы он не видел ее искаженное гримасой лицо.

– Дедушка Бен, – спросила она, справившись с приступом, – я ведь была проклята Ведьмой Кнарреса с рождения?

– Может быть, – неохотно ответил старик. – Ее темные чары веками отравляли наши земли, так что вполне возможно, что твоя болезнь была результатом ее козней.

– Просто мне иногда кажется, что разум вернулся ко мне еще тогда, когда меня сделали кахайи. И что я вовсе не твоя внучка, а кто-то совершенно чужой.

– Ничего удивительного, – ответил Бен Галли. – Видела бы ты себя со стороны, когда тебе еще не исполнилось семнадцать... Ты тогда вообще плохо понимала, что вокруг тебя происходит. А потом тобой управляла Ведьма Кнарреса. Дочь Беттанорекса своим Небесторесом разрубила путы, сковывающие твой разум, и ты наконец выздоровела.

– Да, точно, – ответила Вайри. Старик так и не захотел услышать то, что сильно беспокоило его внучку в последние дни, и ей стало немного грустно.

Кто она? Почему сомневается в том, что она действительно Вайри из рода Галли? Почему ее тревожит знание того, что она была кахайи?

И кто они такие, эти кахайи? Она была ей целых полгода, а теперь не может ответить на этот вопрос.

– Ты вот что, ложись-ка спать, – сказал Бен Галли. – И не забивай себе голову всякой ерундой. Кахайи, Ведьма Кнарреса – это все в прошлом, сейчас ты должна просто жить и радоваться. Хочешь, в город вместе съездим? Я вот, например, уже лет десять в нем не был. К своим старым знакомым в гости загляну, ну и ты заодно развеешься. А то сидим в этой деревне и света белого не видим.

– Ты же говорил, что не любишь город, – заулыбалась Вайри.

– Когда это я тебе такое говорил? – искренне удивился старик. – Не помню такого. Или это Дзан тебе рассказал? Обсуждали меня, небось? То-то я вчера чихал три часа кряду!