Песни Фальхаллы (СИ)

- Да, ты верно говоришь, брат мой. Даже, если рога здесь нет, это все равно, славный вик. - Олаф хлопнул Тормунда по плечу. - Славный вик.

Они помолчали.

- Что будем делать с этим? - Олаф махнул рукой на Скальда, которого связав, волочили к воротам два воина.

- Он действительно в чем-то прав. - Улыбнулся Торлаф, ярость и злоба покинули его. - Но он толкнул меня. Это не может остаться безнаказанным.

- Убьешь его?

- Не знаю, пока не решил. Его песни вселяли в наши души силы идти сюда и убивать того, кто испил мед поэзии плохой знак, ты же знаешь. Но, с другой стороны, он оскорбил меня. - Торлаф помолчал, а потом вопросительно добавил. - Хольмганг?

- И ты убьешь его. - Усмехнулся Олаф.

- Пущу кровь. - Качнул головой Торлаф. - А там посмотрим. Хольмганг не всегда идет до смерти. - Ярлу действительно с каждой минутой все меньше хотелось убивать Скальда. Да, он поступил неуважительно, но на то была причина и за то время, которое они провели в море и слушали его песни, Скальд стал им почти что своим.

Два брата, постояв еще немного, отправились к воротам.

Воины согнали всех, кто остался в живых туда, окружили их. Ярл и его брат взобрались на вал, где их ждал Асмунд. Там же стояло несколько наиболее славных воинов и сидел связанный Скальд. Торлаф посмотрел на сборище оборванных, испуганный, зареванных, избитых людей, толпящихся внизу и не смог представить, что вот это племя хранит у себя рог изобилия. Они слишком бедны, слишком несчастны, слишком убоги и никчемны. У них мало железа, мало золота, мало серебра - но живут ли они в нужде? Их земля рождала им пищу, у них был скот, что нужно еще? Но того, за чем шел сюда хирд у них не было. И смотря на это сборище побежденных, с каждым мгновением ярл все больше и больше верил в это.

- Кто из вас понимает меня! - Проговорил он громко, так, чтобы его слышали все.

Выжившие притихли, но никто не ответил.

- Ярл, дозволь мне, я, попробую переводить. - Проговорил связанный Скальд, которого посадили невдалеке под охраной.

Злость вновь наполнила душу Торлафа, но этот наглый певец, несмотря на то, что оскорблял его своим поведением, все же говорил правильные вещи. В очередной раз. Даже в том, чтобы не убивать жреца виделся явный смысл. Но толкнуть ярла - это не то дело, за которое можно просто так простить.

- Ты знаешь их язык, трель? - Повернулся к связанному Торлаф

- Плохо, но я, думаю, что пойму их, я знаю много языков. - Скальд облизал окровавленные губы и добавил - И я вольный человек.

- На вольных людях нет пут. - Хмыкнул в ответ ярл.

- Каждый из твоих людей знает, что я вольный человек. - Этот Скальд начинал действовать ему на нервы своей болтовнёй.

- До тех пор, пока ты не оскорбил меня и не оказался за это связанным. Ты же знаешь, что оскорбление, это поступок, требующий виру? В случае оскорбления ярла, очень солидную виру?

- Я хотел помочь. Другого выхода я не видел. Шаман мог знать гораздо больше чем все эти люди. - Проговорил скальд.

Ярл обратил внимание, что некоторые дружинники покачивают головами, в знак того, что связанный говорил дело.

- Возможно, Скальд. Но, ты оскорбил меня. Готов ли ты заплатить виру? - Вновь задал вопрос о выкупе Торлаф.

- Ты знаешь, славный ярл, кроме моей музыки, моего голоса и того, что одето на мне, у меня ничего нет.

- Тогда, по закону ты мой трель. - Усмехнулся Ярл, то, как он выкрутил писанную Конунгом правду его самого порадовало. - Трель до тех пор, пока не уплатишь виру.

- Я свободный человек. Я имею право на хольмганг! - В голове Скальда не чувствовалось злости, казалось, он был безразличен к происходящему, и это удивляло Торлафа. Неужто этот человек не боится вступить с ним в бой? Не уж-то он не боится умереть?

Воины воодушевленно зашумели. Хольмганг - священный поединок, до первой крови или до смерти, который может рассудить любой спор. Ведь в этом поединке клинки сражающихся направляют сами боги и хитрый обманщик Локи не смеет вторгаться в круг, очерченный вокруг бойцов. А чтобы бойцы не пронесли хитрого Локи, который мог менять и внешность, и размер, и становиться чем угодно, то в очерченный круг, заходили голыми держа в руках лишь добрую сталь.

- Хольмганг, Скальд. Ты в своем праве, но кто будет сражаться за тебя? Не уж-то ты сам готов взяться за меч и встать против меня?

Хирдманы заворчали, да они прошли с этим человеком много дней на веслах, да, его песни воодушевляли их сердца и давали силу их рукам и спинам грести в минуты, когда усталость затмевала взор. Да, возможно, в его словах была доля истины. Шаман мог знать о роге изобилия больше, чем кто-либо из этих недобитых трелей. Но, его противник в споре - их ярл. Человек, за которого они были готовы отдать свою жизнь, не раздумывая. Человек, ведущий их в бой, прославленный мореход и уважаемый муж, отменный воин и их предводитель. Встать против него за Скальда, значило усомниться в его власти и мудрости, это значило встать против всего хирда, против своих братьев по оружию.