Песни и стихи. Том 2

Володя, в одной из песен ты обещал нам: «Я не уйду от вас, и не надейтесь, я буду с вами». Половину ты выполнил, половину нет. Это не в силах бренного человека победить воровку-смерть. Ты ушёл. И ушёл в такую страну, откуда возврата нет. Но ты правду сказал, что останешься с нами. Твои песни, твои роли будут жить. Ты, правда, был настолько непохожим, что твои песни никто петь, кроме тебя, не мог. Только ты с твоей яростью, с твоей любовью, дружбою, русским размахом, с твоим темпераментом, с твоей нежностью, только ты мог эти песни петь так, как ты их пел. Но нам техника стала помогать во многом. Спеть тебя никто не сможет, но слушать тебя будут, как слушали при жизни во всех уголках нашей родины, ибо твои песни что-то такое выражали очень глубинное и очень сердечное. Прощай, прощай, прощай.

В.Золотухин:

Дорогой товарищ наш, дорогой Володя. Мне выпала горькая участь сказать слова прощания от лица твоих товарищей, от лица театра, артистов, постановочной части, от лица всего коллектива.

С первого твоего появления на этих подмостках до последнего слова твоих сочинений мы, товарищи твои по театру, с любовью, восторгом, любопытством, болью и надеждой наблюдали за твоей азартной траекторией. Ты был душой нашей, ты есть счастливая частица наших биографий, биографий всех тех людей, которые хоть на малое время сталкивались с тобой в работе. Ты стал биографией времени.

Мы бесконечно скорбим о твоей утрате. Мы донесём детям своим, внукам нашим благодарение за то, что нам выпала счастливая доля работать с тобой, слышать и видеть и любить тебя живого. Для твоих многочисленных партнеров ты был братом, братом любимым, потому что в удачах твоих было желание удачи и добра другому. Жизнь, которую суждено прожить театру на Таганке без тебя, мы, твои товарищи постараемся на этих подмостках прожить с такой же ответственностью к России, к делу, какая была свойственна лучшим, праведнейшим сынам нашего отечества, одним из которых, безусловно, являешься ты, наш друг.

И ты как будто предчувствовал свою кончину, когда написал свои предсмертные стихи, в которых есть такие слова:

Мне есть, что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть, чем оправдаться перед ним.

Дорогая Нина Максимовна, дорогой Семен Владимирович, Марина, уважаемые родственники, близкие Володи. Театр бесконечно скорбит, и не только театр — здесь такое удивительное количество народа — бесконечно скорбит о кончине вашего гениального сына, нашего замечательного товарища.

Вечная память.

Н.Михалков:

Уста говорят от избытка сердца, но бывают мгновения, когда от избытка сердца лучше молчать. Но так уж заведено, чтобы самые разные люди, провожая в последний путь человека, говорили о нём прекрасные слова, наверное, пытаясь этим восполнить то, что не удалось, не смогли или не захотели дать ему при жизни. Но слова остаются, в общем, словами, и поэтому в эти минуты чрезвычайно трудно говорить любому.

Умер народный артист Советского Союза.

В самом истинном смысле этого слова. Потому что его знали все, его многие любили, многие не любили. Но и те, кто его любил — знали, за что любят, и те, кто его не любил, — знали, за что не любят. Потому что он был ясен, конкретен и чрезвычайно талантлив. Для нас это был просто Володя, для кого-то — Владимир Высоцкий, для кого-то — Владимир Семёнович Высоцкий. Но для всех это был человек бесконечно близкий. Близкий. Просто близкий.

Герцен сказал, что человек, поступки которого не в нём самом, а где-нибудь вне его, тот раб при всех храбростях своих. Володя был человеком, поступки которого были внутри его, а не снаружи. И он всегда был человеком живым. Для нас он живым всегда и останется.

Булат Окуджава:

Сейчас говорить трудно.

Когда-нибудь мы скажем об этом обстоятельно и, может быть, столь же пронзительно, сколь пронзительна и его работа.

Эта работа — не просто сочетание удачных стихов с удачным музыкальным оформлением, эта работа — очень значительное явление искусства.

Неправда, будто его творчество столь просто, что всеми воспринимается абсолютно с любовью.

Он не кумир людей с низким уровнем, им не восторгаются приверженцы эстрадной пошлятины, он раздражает унылых ортодоксов и шокирует ханжей.

Он истинный поэт, и его широкое и звонкое признание — есть лучшее оружие в борьбе с возбуждённым невежеством, с ложью и так называемой «массовой культурой».

Совсем недавно мы повстречались на Садовом кольце. Он ехал от Таганки к Курскому. Для меня он живой.

Григорий Чухрай:

Не стало Владимира Высоцкого. Артиста, поэта. И десятки тысяч людей сейчас толпятся на улице. Десятки тысяч хотели и не сумели прийти сюда, чтобы поклониться еу. Значит, он был нужен им, такова их любовь и благодарность за то, что он сделал для них.