Песни мертвого сновидца. Тератограф

Куинн покинул квартиру незадолго до темноты. Сквозь окно я наблюдал, как он огибает угол дома и поднимается вверх по улице, в сторону делового района Нортауна. Выждав, я последовал за ним. Я предполагал, что если моему плану по слежке за передвижениями Куинна и суждено провалится, то это будет вопрос нескольких ближайших минут. Было разумно заподозрить за Куинном некую сверхчувствительность, что могла бы предупредить его о моем непрошеном вторжении в игру. В то же время я не напрасно верил в то, что Куинн несказанно желал обрести свидетеля своего краха. Так что все шло гладко до самых главных улиц Нортауна.

Там, впереди, высотки окружившей Нортаун метрополии титанами нависали над приземистыми постройками сателлита. Тусклое солнце почти зашло, очерняя их силуэты. Низинный анклав Нортауна лежал теперь в их тени — игрушечный городок рядом с настоящим. Но разница в размерах не мешала праздному люду стекаться и сюда, на электрические вспышки вывесок всех цветов спектра; даже довольно-таки промозглый осенний вечер не мог остановить эту снедаемую безотчетной скукой толпу, в которой мне куда проще было затеряться и остаться незаметным.

Я почти потерял Куинна на мгновение, когда он, отделившись от вялых пешеходных рядов, завернул в магазинчик на северной стороне улицы. Я остановился кварталом ниже, у витрины комиссионного магазина одежды, и шарил по ней взглядом до тех пор, пока он снова не появился снаружи, с газетой в одной руке и плоской пачкой сигарет в другой. В неоновом свечении было видно, как Куинн прячет сигареты в карман пальто.

Отойдя на несколько шагов, Куинн перебежал улицу. Я разглядел, что его целью был ресторан с укрепленным на вывеске полукольцом из букв греческого алфавита. Он сел за столик у окна — что было мне, конечно же, на руку, — развернул газету, дал какую-то отмашку официантке, подошедшей к нему с блокнотиком. По крайней мере на некоторое время слежка облегчилась. Мне совсем не улыбалось мотаться за Куинном всю ночь по магазинчикам и забегаловкам. Я надеялся, что в конечном итоге его поведение станет более… показательным. Но пока что я просто играл роль его тени.

Пока Куинн трапезничал, я сменил свой наблюдательный пост на лавку привозных восточных товаров. Там было большое панорамное окно, и следить через него было одно удовольствие. К сожалению, я оказался единственным посетителем этого занюханного местечка, и три раза костлявая карга-продавщица подходила ко мне и спрашивала, буду ли я что-нибудь покупать.

— Просто смотрю, — отмахнулся я, отводя ненадолго взгляд от окна и делая вид, что мне интересны расставленные кругом бесполезные сувениры и подделки под арабскую бижутерию.

В конечном итоге карга заняла свое место у кассы, спрятав правую руку под прилавок.

Безо всякой причины меня вдруг стали раздражать царивший в лавке пряный запах и обилие медных гравюр. Я решил вернуться на улицу, к переполненным, но подозрительно тихим тротуарам.

Спустя где-то полчаса, примерно без четверти восемь, Куинн вышел из ресторана. Со своего места — чуть ниже по улице, на другой стороне, — я проследил, как он сложил свою газету и аккуратно пристроил в ближайший почтовый ящик. Закурил новую сигарету. Возобновил свой ход. Я дал ему пройти полквартала, потом — перебежал на его сторону. Все еще не происходило ничего необычного, но какое-то обещание грядущих странностей будто бы витало в воздухе осенней ночи.

Куинн все шел и шел сквозь тьму и неон нортаунских улиц, лишившись, как казалось, всякой определенной цели. Его шаг стал менее целеустремленным, чем прежде, и он больше не смотрел уверенно вперед, а бесцельно глазел по сторонам, будто в этой части города был впервые… или будто окрестности эти как-то изменились за то время, что он здесь не был. В мятом пальто, с растрепанными волосами, Куинн производил впечатление человека, ошарашенного тем, что его окружало. Замерев, он уставился на покатые крыши ближних домов, будто ожидая, что вся вязкая масса черного осеннего неба вдруг обрушится на них и потечет вниз. По рассеянности он налетел на какую-то компанию и умудрился потерять сигарету — та, разбрасывая гаснущие искорки, упала на асфальт.

Дойдя до темнеющей десятиэтажки с подсвеченным фойе, Куинн вдруг исчез, и я даже не сразу сообразил, что он спустился по идущей вдоль одного из ее боков лестнице, уходившей куда-то под улицу. Насколько я мог судить из укрытия, там, внизу, было тоже что-то вроде кафешки — скорее всего, вполне обычной, но мое воображение импульсивно населило ее всяческими странными личностями, чей вид один мог заставить содрогнуться. Передо мной встал неожиданный вопрос — стоит ли следовать за Куинном и разрушать иллюзию его одинокой мистической одиссеи? Вдруг именно здесь проходили его встречи с загадочным обществом? Если я заявлюсь туда — возможно, буду вовлечен в их тайное действо… Что ж, была не была. Осторожно поравнявшись с лестницей, я присел и заглянул в пыльное окошко, лишь верхним краем выступавшее над тротуаром. Да, что-то вроде бара. Куинн был внутри, сидел в отдаленном углу… один.