Песни невозврата

В ту сторону я больше не смотрю,
а если и смотрю, то вижу худо —
мне кажется, что вижу много блуда,
но, может, только кажется отсюда,
а может, я теперь такой зануда,
а может… может, дело к ноябрю.

Пропал, простите, всякий интерес —
и даже интерес к кофейной гуще:
всё сущее – оно на то и суще,
чтоб гуща эта становилась гуще,
а мы, ещё недавно всемогущи,
отгадки отвергали наотрез.

Где ничего загадочного нет,
где просто всё как пареная репа,
где призрак появляется из склепа
с петлёй, которая – всем скрепам скрепа,
там граждане в петлю шагают слепо
и будущее тихо плачет вслед.

Я не смотрю туда, а почему —
я не люблю таких больших идиллий,
кроме того, мы это проходили —
при «Пионере» и при «Крокодиле»,
и прародители нас прародили
по образу и духу своему.

7. «Не как тогда, со скоростью улитки…

Не как тогда, со скоростью улитки, —
теперь я убегал бы без оглядки
от этих мест святых, от этих мест,
где, никого в лицо не узнавая,
всех примирит порука круговая,
и бог не выдаст, и свинья не съест.

Не как тогда… когда я, как другие,
пуще чумы боялся ностальгии —
расплаты за ужасный неприезд:
что никогда мне до скончанья света
не будет ни ответа, ни привета
из этих мест святых, из этих мест.

Не как тогда… теперь мне за державу —
за дежавю – совсем уже, пожалуй,
не горько: я сложил с себя сей крест.
Пусть там опять хоругви и парады —
мне больше ничего уже не надо
от этих мест святых, от этих мест.

Что мы устроим… ах, что мы устроим,
когда я вдруг назад вернусь героем:
как выпьем чарку за Святую Русь,
как зашумят высокие дубравы,
как вновь мы будем молоды и правы
в тот звёздный час, когда я не вернусь.

8. «Нет-нет, я ни за что не отвечаю…

Нет-нет, я ни за что не отвечаю
и ни на что давно не претендую —
я, помнится, ушёл и запер дверь.
Иду и ног не чую и не чаю
нагнать в дороге строчку молодую —
немолодую, может быть, теперь.

Спиши меня в расход, маститый критик:
я не в контексте, даже и не в теме,
а просто совершенно не у дел —
не трожь моих энклитик и проклитик,
я паралитик, я не враг системе,
я постарел, поблёк и поседел.
Я заработал право на не-знанье,
на не-решенье, на не-отношенье
и на не-пониманье сразу всех,
и вся моя работа – заказная,
вся дорогая, я гоняю в шею
халявщиков, ибо халява – грех.

А кто и чем мне платит тут, на склоне
дней, гор… и, как их, строгости и страсти, —
моё собачье дело, господа.
Тут весь вопрос в небесном эталоне,
в дорожной шляпе и в дорожной трости —
не в гордости… ну разве иногда.

9. «Сказать, что много есть чего сказать…