Песни об Орфее

Дозвольте, великие боги,

Живущие в светлом чертоге

На склоне зелёном Олимпа,

Достигнуть вершины мне Пинда¹,

Вскарабкаться мне на Парнас² –

Восславлю тогда в тот же час

Великого сына Эллады,

Жреца не Афины Паллады³,

Но сына Эагра⁴ и музы,

Которому львы и медузы,

Деревья, и птицы, и лани

В великом восторге внимали.

Ведь даже бездушные камни

Послушны твоей были гамме,

Орфей мой, великий Орфей!

Сердца вдохнови, отогрей,

И звуками сладкими лиры,

Которые людям так милы,

Меня осени, дерзновенный,

Твой путь отыскать сокровенный!

Душе не вели отдыхать,

Все тайны хочу разгадать –

Тогда воспою твой приход,

Твой гений, любовь и исход.

Герой, где твоя колыбель?

Открой эту тайну, доверь!

Явись же, откликнись во тьме,

Ко мне прилетай ты во сне –

Румяный ли ты, златокудрый,

Печален ли, бледнолик –

Ты в звуках возвышенно-чудных

Сияние духа постиг…

Вот Фракия⁵ вся предо мной

Раскинулась горной грядой:

Холмы и долины, и рощи

Так радуют зеленью очи,

Искрятся, петляют здесь реки,

Растут и цветы, и побеги,

И злаки умножат поля;

Роскошная дышит земля

Мечтательно-сладостной негой,

Царит безмятежный покой,

Простор для души здесь такой,

Как будто нога человека

Сюда не ступала ни разу;

И если позволено глазу

Увидеть цветущий сей край,

То сразу понятно – здесь рай,

Жилище богов вдохновенных!

В расщелинах там потаенных

Присутствие их не пугает,

Но благостью всё умиляет.

Мы слышим журчанье Эагра:

Средь скал неприступных, как Шакра⁶,

В долины он путь устремляет

Иль ввысь свои волны вздымает;

Шумят они бурно, сверкают,

В низовья потоки стекают;

И радугой светит от них –

От струй изумрудно-златых.

Здесь горы стоят исполины,

Покрыты снегами вершины,

Касаются края небес,

И тёмный скрывает их лес

От злого иль чуждого взора;

Румяная блещет Аврора

Над их благодатной главой

И путь освещает такой,

Что видим и Понт мы Эвксинский⁷,

И горный хребет Фессалийский⁸,

Где гордо сверкает Пеней⁹,

Где в путь устремлялся Эней¹⁰…

Родопские¹¹ горы так дики,

Лишь зверя доносятся крики,

Пугают шакал и медведь,

И долгое эхо реветь

Так страшно, мучительно будет,

Что криками нимф перебудит.

Вспорхнёт их трепещущий рой,

И вот они здесь, над рекой –

К Эагру свой путь устремляют

И в воды себя погружают;

Кружатся, танцуют, шалят,

Их брызги искрятся, летят…

И слышится пенье наяд,¹² –

От звучного их хоровода

Вдруг вся пробудилась природа.

Разбужен сердитый Эагр,

Свиреп он, как древний кентавр,

На лбу его выступил пар,

Глаза его влагой налились:

«Зачем же вы так расшалились? –

Надувшись, он нимфам сказал, –

Меня рассердить вы решились?»

Никто старичку не внимал:

Наяды проказят, шумят

И слушать его не хотят:

То плещутся струями волн,

То плясками их окружён

И пением их оглушён,

Покорен их воле Эагр,

Крутится в воде он, как шар.

Но лишь у одной из наяд

Глаза так волшебно горят

И голос поёт вдохновенно,

Так сладостно, столь сокровенно…

Он сердце Эагра пленяет,

И в душу его проникает.

«Кто эта прелестная фея?» –

Плывёт старичок к ней скорее,

И хочет он ту разглядеть,

Кто сердцем сумел овладеть.

Пред ним не простая наяда –

Хватило единого взгляда

Узнать её – муза с ним рядом,

В улыбке – парнасская весть.

«Какая мне выпала честь –

Бессмертную в водах принять,

Тебя я желаю обнять!» –

Промолвил в восторге старик,

И сразу же к ней он приник.

Умом старичок был хитёр,

Внимателен, цепок, остёр,

Он сразу в ней ту распознал,

Кто смертных собой превышал!

То дочь Мнемозины и Зевса…

Прекрасная скрыла завеса

Всех муз от нескромного взгляда,

Но слышите? Вот они, рядом:

Ей сёстры – Эвтерпа и Талия,

А также Эрато, Урания¹³

(Им прадедом – синее Небо,¹⁴

А сводной сестрицею – Геба!¹⁵);

Добавим ещё мы сестёр:

В великий бессмертный шатёр

Попали Клио¹⁶, Мельпомена¹⁷

(Для драмы она сотворенна);

И слышится голос из хора:

«Воздушная где Терпсихора?

Ведь ею был создан балет,

Приносим мы в этом обет!»

За нею идёт Полигимния,

То муза возвышенно-дивная:

Её вдохновенные гимны

Торжественны, пылки и мирны,

Затейливая пантомима

Так образна, неутомима…

Но мы героиню забыли!

Сестёр перечислить спешили,

А старшая где, Каллиопа?¹⁸

Скромна она как Пенелопа,¹⁹

Но статью пленяет чудесной,

Душою высокой, небесной;

А созданный ею мотив

Так строен, и строг, и красив…

Расскажет о самом высоком,

О мире прекрасном, далёком,

Куда устремившийся взгляд

С земным разлучится бы рад.

И даже сам бог Аполлон²⁰

Напевом её был смущён,

Он слушал её со вниманьем,

Глядел на неё с обожаньем,

Любуясь прелестною девой,

Внимал её чистым напевам;

И чудные песни зажгли

В нём пламень небесной любви,

Которую знать не могли

Живущие в лоне земли –

Она неподвластна закону

Земному, всему суетному,

И мук её всех не сочли

Лежащие в низкой пыли.

Им вместе идти не дано –

Вот горе какое одно

Терзает влюблённых сердца –

Вдвоём им не быть до конца…

Им Зевс-громовержец не внемлет,

Объятья сурово разъемлет;

Жесток их судьбы приговор!

Ни стон не поможет, ни спор –

С любимою Феб разлучён,

Ведь Зевсу покорен и он:

Не должен отдаться порфире

И браку поющий на лире,

Свободен быть должен певец,

Лавровый его ждёт венец.

Зевес²¹ повелел Аполлону

Над музами быть вознесённым:

Учить, надзирать, вдохновлять…

И вот он свободен опять,

И нежной своей Каллиопе

Наставником будет, не боле…

Вот песни её с той поры

Такою печалью полны,