Песни падающих звёзд

— Это я придурок? Я? — Папины глаза налились кровью, и он схватился за лежащий возле тарелки нож. — Тварь, да я тебя сейчас…

Мама сложила руки на груди, откидываясь на спинку стула:

— Чего ты мне сделаешь, убогий? Захотел на площадь? Твоя власть закончилась на Дашеньке! Напомнить, что делают с теми, кто выходит за пределы лимита? Давай, давай, зарежь меня! Попробуй. Уж поверь, я назло тебе, гниде, выживу, и буду смеяться, когда Системники выволокут тебя из квартиры за грязные патлы!

— Хватит! — закричала Маша. — Поешьте, пожалуйста!

— Ты как разговариваешь? — прищурилась мама, окидывая девочку презрительным взглядом, и замахнулась полотенцем. — Думаешь, раз стала совершеннолетней, то всё разрешено? Дура. Вся в отца. Ну что ж, расскажи нам, какое число назвала? Давай, давай. Не стесняйся.

— Прости, мама, — всхлипнула Маша. — Пожалуйста, съешьте пирог. Хотя бы кусочек!

Мама демонстративно взяла с тарелки криво отрезанный кусок и, поднеся ко рту, скривилась:

— Катышки внутри — это что, козьи какашки?

— Это брусника.

— А я люблю бруснику, — неожиданно заявил папа, и, отложив в сторону нож, тоже схватил кусок. — Хоть кто-то в доме готовит.

— Да что ты говоришь? — разом вспыхнув, мама жадно откусила от пирога. А затем продолжила с набитым ртом: — Так может, тебе надо было на поварихе жениться?

— Может! — Грохнул по столу кулаком отец, и ошмётки недоеденной выпечки разлетелись по кухне. — Или просто надо было брать в жёны человека, а не подбирать с помойки неблагодарную шавку!

— Мудак, — спокойно резюмировала мама и снова откусила. — Мудаком родился, им и помрёшь. Да лучше жить на помойке, чем с таким быдлом.

Маша молча наблюдала, как родители ссорятся. В ней не осталось ни злости, ни обиды, ни жалости. Только пугающее равнодушие. И невыносимая головная боль.

Мама надсадно закашлялась и поморщилась. Маша посмотрела на отца и, чуть помолчав, робко произнесла:

— Можно я пойду? Мы договорились встретиться с Ваней.

— Это с каким? У которого отец в Системе работает? Иди. Такие знакомства полезны. Ох, что-то желудок сводит.

— Это от твоих бесконечных пьянок, — отозвалась мама сквозь кашель и потянулась к графину с водой. — Иди. Принесёшь в подоле — выпру из дома, и глазом не моргну. Фу, чего ты намешала в пироге? На зубах хрустит.

Не ответив, Маша развернулась и вышла из кухни.

В коридоре она торопливо накинула на плечи толстую куртку и, прислушиваясь к звукам из кухни, вышла на лестничную клетку. До встречи с другом оставалось десять минут.

Ваня, как всегда, опоздал. Посвистывая, он вразвалку подошёл к девочке и подмигнул:

— Ну что? Теперь мне стоит тебя бояться?

— Ага, — улыбнулась в ответ Маша, сдувая со лба непослушную чёлку. — Ходи и оглядывайся.

Мальчик фыркнул, окидывая Машу взглядом:

— Ничего, мне остался всего месяц. Потом посмотрим, кто будет оглядываться. Ну что, пошли? Кстати, я ребятам сказал, что мы забежим на часок. Родители тебя не хватятся?

— Нет, — мотнула головой Маша и покрепче стиснула в кармане кулак. — Сегодня могу гулять допоздна.

— В честь праздника, что ли?

— Ага.

Они зашли в окружённый деревьями двор. На улице уже стемнело, и тусклые фонари освещали лишь вытоптанную между домами тропинку.

— Вань, погоди, — Маша глубоко вздохнула, мысленно приказывая себе успокоиться. Но сердце всё равно норовило выскочить из груди.

— Чего?

— Просто… Мы же договаривались, что погуляем вдвоём… Так зачем идём к ребятам?

— Они устраивают вечеринку. А я пообещал…

— Нет, ты не понял, — перебила мальчика Маша. — Зачем мы туда идём? Могли же погулять наедине…

Ваня вытаращил глаза и рассмеялся:

— Так сто раз уже гуляли! Да забей, весело будет!

— Это потому, что туда Нина собирается прийти? — тихо спросила Маша, останавливаясь.

— Да не, ты чё, — отмахнулся Ваня, но покрасневшее лицо свидетельствовало об обратном. — Сдалась мне эта Нина.

— Я слышала, что она хваталась, будто ты её на свидание позвал.

— Ну разок сказал, что в кино есть билеты, — сдался Ваня. — А она там себе надумала. Это ж так, поржать чисто.

— А надо мной тоже?

— Что «тоже»?

— Поржать.

Закатив глаза, Ваня дёрнул девочку за рукав:

— Чего ты завелась-то? Пошли уже, так до ночи не доберёмся.

— Я тебе нравлюсь? — не задумываясь о последствиях, выпалила Маша, медленно вынимая руку из кармана. Готовясь принять ответ.

— Марусь, ну ты даёшь! — восхищённо цокнул языком Ванька. — Кто ж такие вопросы задаёт? Да не куксись. Нравишься, конечно. Не нравилась — я б с тобой не гулял. Ты прикольная. Я всегда о сестре мечтал. А тут ты…

— О сестре, — медленно, по слогам повторила Маша. — Задирал ты меня раньше тоже… по-братски?

— Когда, в школе-то? Не, тогда мы с ребятами просто… Ты чего? А-а-а!

Маша полоснула украденным из дома ножом резко, одним махом. Ванька истошно кричал, катаясь по промёрзлой земле, и держался за порезанное наискось лицо.

Медленно приблизившись к другу, девочка присела на корточки: