Песни падающих звёзд

Девчонка не нашла, что ответить. Но мокрое лицо утёрла. И всхлипывать перестала.

— Ладно. Всё настроение испортила, — Хиона недовольно поморщилась, подкладывая хворост в кострище. — Уже и есть неохота. Тьфу. Иди, погрейся. Уйдёшь, когда закончится метель.

— Вы меня точно не съедите?

Мантикора закатила глаза:

— Нужна ты мне. Я, вообще-то, диетическое мясо предпочитаю, а не пропитанное выхлопными газами, жёсткой водой и прогорклым маслом. Если уж во времена ловли ведьм в Салеме вы, люди, даже копчёные, на вкус походили на подошву, то что теперь говорить. Это б если совсем ничего не осталось, тогда можно.

Девчонка неуверенно выбралась из угла к огню и зябко повела плечами. Оружие она положила рядом, сунув под бедро.

Хиона молчала, наблюдая, как языки пламени потихоньку поглощают сухие ветки. Рядом покоилась тушка зайца. Девчонка заметила её и судорожно сглотнула. Мантикора истолковала это по-своему.

— Голодная? Ну, раз уж так сложилось, что вдвоём нам куковать эту ночь, придётся делиться. Только мне, чур, больше достанется. Сама понимаешь. Кто добыл — тому все лавры.

— Спасибо, не хочу.

— О, ну так даже лучше! Жарить не придётся. Мне-то жареное и нельзя, поджелудочная пошаливает. А ты б сырое есть не стала, небось.

— Меня Алей зовут, — внезапно выпалила девчонка.

— А я — Хиона. Это «снежная» значит. Хотя, признаться, снег-то я только тут и увидела в первый раз. Не люблю холод. Меня к морю тянет.

Аля задумчиво оглядела пещеру, обхватив себя руками. Страх прошёл, и теперь наружу рвалось любопытство. Девчонка заметила сбоку от входа непонятную фигуру из желтоватых палочек, очертаниями напоминающую пирамиду, и быстро заморгала.

— Что это?

— Где? — Хиона обернулась. — А! Так ёлка. Сама сложила, — добавила она с гордостью. — Не живую же ломать в лесу. Не для того она росла, чтобы потом с неделю для украшения постоять.

— А из чего ваша… ёлка?

— Как из чего? Так из костей! Лежали без дела, вот и пригодились.

Только сейчас Аля осознала, что это за палочки, и еле сдержала рвотный позыв. Украшающий верх фигуры эллипс оказался ни чем иным, как небольшим вытянутым черепом. По виду принадлежащим какой-то крупной птице.

— Ты мне лучше расскажи, зачем в пещеру полезла? Не верю я в твою историю про белочек. В сумерках их не найдёшь — по дуплам попрятались.

— Я… — Аля поджала губы, сомневаясь, стоит ли делиться с чудовищем собственными переживаниями. Но внимательный взгляд мантикоры, завывающий за пределами пещеры ветер и мягкое потрескивание хвороста разморили, и девочка решилась. — То есть, мы… — она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Мы с однокурсниками приехали в домик в деревне. Которая у горы как раз. Хотели отметить Новый год. Первый «взрослый», без родителей. Салатов нарезали, шашлык пожарили. Все пить начали сразу, беситься, подкалывать друг друга. Весело было. Но Лёша, мой сосед по парте… Он…

— Чего? — Хиона от нетерпения постучала хвостом по полу. — Ну? Не томи!

— Он пошутить решил. Я видела, как в стакан подлил что-то. А потом узнала, что они поспорили с ребятами. Не знаю, на что именно, но, когда я сказала, что пить не буду, Лёша разозлился. Запер меня в угловой комнате, и дверь снаружи подпёр. А в комнате этой дядя одного из одногруппников, которому дом и принадлежит, хранил своё снаряжение — он альпинистом… был.

— Почему был?

— Разбился, — просто ответила Аля. — Года два назад. Говорят, что-то страшное произошло, не мог он сорваться со скалы! Ещё с детства облазил тут всё вдоль и поперёк, каждый уступ знал, сам зацепы прорубал для туристов. А тут раз — и… — она понизила голос: — Одногруппник рассказывал, что места здесь странные, мистические. Даже уфологи приезжали. Вдруг дядю его напугал кто-то?

— А! Помню такого. Тоже мне, — фыркнула Хиона, — прямо «Отель у погибшего альпиниста». Меня он увидел, вот и оступился. А я спросонья была, нечёсаная, захмелевшая — за день до того ко мне брат залетал. Другой, не Алвиан. Родной. Пантолеоном зовут. У него свой замок в паре сотен километров отсюда. Я-то потому сюда и перебралась — чтоб к родне поближе. Так вот альпинист влез в пещеру, а я даже не заметила его. Зевнула, потянулась, откашлялась — от того небольшой камнепад начался. Ну и… Бросился наутёк мужичок. Ногу подвернул. Не виноват, что перетрухал, я и сама-то на отражение не смотрю по утрам — боюсь. Ну и прыгнула за ним. А он кричать начал, дёргаться. Вот такой штукой махать, прям как ты, — мантикора ткнула лапой в сторону оружия девушки. — Вырвался из когтей, и в верхушках деревьев скрылся. Там я его не смогла бы поймать. Жаль мужика. Не злой был. Кормушки вешал, буреломы разбирал.

Аля печально вздохнула:

— Жаль… Когда меня заперли, я его ледоруб и нашла. Разбила окошко, наружу выбралась и побежала. Подальше от ребят.

— Глупая.

— Знаю, что глупая! Но мне так страшно было, что я земли под собой не чувствовала!

— Что, страшней, чем со мной тут? — повела носом Хиона.