Песни падающих звёзд

Желая поменять размытую, словно окутанную пеленой тумана, жизнь, Василиса собралась с духом и отправилась на море. Она твёрдо решила начать, наконец, плавать, и перестать, наконец, бояться. Если не обуздать свой страх, то хотя бы с ним подружиться.

Глубоко вдохнув несколько раз, Василиса сцепила руки в замок с такой силой, что ногти впились в кожу, оставляя багровые полумесяцы на тыльной стороне ладоней. Промчавшиеся мимо мальчишки, пуляя друг в друга водой из пистолетов, ненароком окатили девушку тонкой струёй, но она даже не ощутила этого. А они и не заметили.

Медленно поднявшись на ноги, Василиса не сводила взгляд с плещущейся неподалёку рыбки, и, чувствуя, как от волнения кружится голова, сделала шаг. Щиколотки словно окатили кипятком, и кожа моментально покрылась мурашками. В ушах сильно загудело, и звук походил на чей-то глухой протяжный стон, сменяемый не менее страшным молчанием.

Закусив губу, Василиса постаралась отогнать незваные видения, сердясь, что в самый важный момент почти забытый монстр, оказавшийся сильнее любого страха, занозой сидящий в сердце, вновь поднимает свою уродливую голову. Но что это за монстр, никак понять не могла.

Но была точно уверена, что он сможет остановить её, и тогда всё, к чему она шла долгие годы, рухнет, подобно наспех собранному карточному домику. И, зажмурившись, Василиса бросилась вперёд, будто делая последний рывок в своей жизни.

Вместо обжигающе-огненной вода стала подобной нежному прохладному полотну, и мягко коснулась кожи, пробуя её на вкус. Лаская. Утешая. Баюкая, как ребёнка.

Девушка всей душой почувствовала себя не просто рыбкой или медузой — она стала самим морем, сливаясь с солёной воды воедино, и, громко рассмеявшись, позволила водной глади сомкнуться над головой, превращаясь в сотню-другую пузырьков воздуха. Смех этот никто не услышал, потому что его и вовсе не существовало.

Василиса так и не узнала, что страх исчез не по мгновению волшебной палочки, отступая под напором уверенной в своих силах девушки. И что монстр, невовремя проснувшийся, является ничем иным, как болезненным воспоминанием оборвавшейся жизни, которое она, Василиса, никак не хотела осознавать. Ведь много лет назад маленькая веснушчатая девочка, плача навзрыд, когда тренер в очередной раз её наказал и оставил плавать в одиночестве, утонула в школьном бассейне.

Голоса пещерных стен

В глубокой узкой пещере, надёжно укрытой от посторонних густо разросшимися кустами кизильника и струящимися по скале лозами дикого винограда, было тепло и сухо. Хозяин пещеры, — покрытое серой шерстью существо с непропорционально длинными конечностями и лицом, отдалённо похожим на человеческое, — сидел возле небольшого подземного озерца в глубине своего жилища и, неловко зачерпывая воду скрюченной ладонью, поливал крупную кость, пытаясь отмыть её от подтёков застывшей крови.

Кость эта принадлежала заезжему торговцу, решившему то ли по глупости, то ли по неопытности срезать путь в деревню через старую горную тропу. Его не остановила ни надпись на деревянной дощечке: «Прахот васприсщон», выцарапанная, как полагали жители деревни, рукой частенько выпивающего егеря Семёна, ни заваленная буреломом дорожка, ни предупреждающий крик существа — такой, от которого стынут жилы, а сердце начинается колотиться, как в припадке.

Позволить обнаружить логово существо не могло, уж тем более кому-то, не относящемуся к доверчивым и суеверным деревенским жителям. Потому и пришлось ему, хоть и с неохотой, избавиться от незваного гостя.

Торговец перестал кричать только в тот момент, когда хозяин пещеры, на секунду отвлекшись, вместо того чтобы продолжить ломать гостю ноги, резко потянул их в разные стороны, и тем самым разорвал человека вдоль до самой грудины. После, хоть и случайного, но от этого не ставшего менее отвратительным, события пришлось отскребать от каменных стен не только кровь и куски плоти, но и детскую рвоту.

Местные, поутру обсуждая доносившиеся с гор вопли, посчитали, что в капкан угодил вепрь или другой какой зверь, и для успокоения совести отправили того самого егеря Семёна на разведку, наказав возвращаться только с добрыми новостями.

За несколько недель до этого дня в многодетной семье негласного главы деревни пропало двое ребятишек: сначала семилетний Ваня, а затем и его брат, двенадцатилетний Матвей, и как бы не молилась всевозможным богам их мать, домой мальчики не вернулись. Их пропажу приписали как раз вепрю, и теперь местные ликовали, ожидая торжество справедливости.

Семён, вооружившись для уверенности стареньким обрезом да охотничьим ножом, излазил подножье гор вдоль и поперёк, проверяя как ловушки вездесущих браконьеров, так и собственноручно расставленные капканы, и, ничего особенного не обнаружив, предпочёл оставить затею.