Песни падающих звёзд

— Нет. Я как раз никогда не чувствовала себя лучше! — Вика раскрыла меню и, пролистав до конца, ткнула в строчку, показывая название подоспевшей официантке. — Да, а можно в него корицы добавить ещё? Спасибо.

Наталья недоумённо посмотрела на подругу:

— Мы что, в детском саду? Какой шоколадный коктейль, Вика? Договорились же вина попить! Я для этого машину у работы оставила.

— Извини, Натусь, — Виктория виновато поджала губы. — Просто… Просто знаешь, Серёже очень не нравится, когда я пью. Говорит, от меня начинает плохо пахнуть.

— Это от Серёжи, чувствую, начинает плохо пахнуть, — съязвила Наталья, отпивая из бокала. — Как от кучки…

— Перестань. Он просто беспокоится за меня.

— Мать, а тебе не кажется, что как-то рановато он начал гайки закручивать? — Наташа склонила голову, внимательно разглядывая Викторию. — На встречу одногруппников не отпустил, на день рождения Пашки — тоже, яркий макияж тебе, оказывается, «не идёт», а теперь и алкоголь под запретом. И это вы ещё даже не живёте вместе. Что будешь дальше? Перестанешь надевать джинсы? Покроешь голову платком? Сократишь количество знакомых?

— И начну с тебя, — хихикнула Вика, но, заметив взгляд Натальи, поспешно добавила: — Да шучу я, шучу. Натусь, ты слишком категорично воспринимаешь всё. Просто… Я и сама не хочу вино. Честно говоря, что-то в последнее время желудок побаливает. И макияж… Знаешь, я всегда красилась, потому что казалась себе… безликой, что ли. Серой. Хотелось выделиться, стать более заметной. Прямо как мой попугай, помнишь, на джинсовке? И ведь носила же её, ужас… А Серёжа мне показал, что я и без всей этой мишуры, — боевого раскраса или безвкусных аляпистых вещей, — очень даже ничего: милая, симпатичная, хорошая.

— Именно! Ты теперь — милая и симпатичная. Хорошая, — с нескрываемым раздражением фыркнула Наталья. — А была шикарной! Да уж, неплохо тебе этот Серёжа мозги вправил… Вспомни, Вика, как мы отрывались! Как после твоего решающего мяча на матче фанаты завалили подъезд дома цветами и подарками! Да за свидание с тобой не только любители волейбола бы души продали, но и полгорода! И во что тебя превращает твой Серёжа?

Вика нахмурилась, судорожно комкая в руках салфетку:

— В нормального человека! Меня всё устраивает, Натусь, серьёзно. Просто… Я встретила своего мужчину. И я готова к небольшим… изменениям в своей жизни. Готова учиться. Готова прислушиваться. Готова меняться.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Наташа и, допив вино, жестом попросила официантку повторить заказ.

— Ну… — Вика замялась. По её виду было заметно, что тема не доставляла удовольствия, но и врать подруге не хотелось. — Ты же знаешь, у меня непростой характер. Я вспыльчивая, ответить резко могу. Конечно, Серёже это не нравится.

— Так зачем вообще он начинал с тобой отношения, если ты ему вся не нравишься: ни внешностью, ни характером? Какой смысл менять под себя уже сформировавшегося человека? Мать, ты же не робот, которого можно перепрограммировать!

— Ему не всё во мне не нравится. — Вика посмотрела в сторону барной стойки, выискивая официантку. — А лишь некоторые… минусы. Поэтому мне приходится держать себя в руках. Иначе…

— Иначе? — медленно переспросила Наталья.

— Иначе Серёжа обижается. Вот и сейчас он со мной не разговаривает третий день, — Вика вздохнула и, чуть помолчав, пояснила: — Понимаешь, он увлекается одним искусством… Даже не знаю, как оно называется. В общем, из сгоревших спичек составляет фигуры, и тени этих фигур представляют собой женские силуэты. Это безумно красиво! Почти театр, честно слово, а тени двигаются, как живые: одна из них танцует, другая — взмахивает кисточкой, будто что-то рисует. Это такая кропотливая работа! Каждую спичечку надо так умело сжечь, чтобы она собой отразила нужную линию. А я, глупая, чего-то вдруг рассердилась, что все эти фигуры названы женскими именами, ну и высказала это Серёже. Он как раз начал создавать новую фигурку, и поздним вечером сел за работу. А тут я… Вот и обиделся, ведь он — художник, творец теней, мэтр, а я сцены на пустом месте устраиваю, — Вика снова вздохнула. — Так стыдно было… Тем более, потом оказалось, что он имена своим произведениям давал какие попало, что в голову придёт, а вот новую фигурку именем любимой женщины назвал, — моим, то есть, — и как раз в честь меня её создаёт. Ужас, в общем, я хотела сквозь землю провалиться, и никак не могу придумать, как прощение выпросить. Сегодня я у него на ночь остаюсь, и не хочу усугублять, чтобы потом снова свои вещи из мусорного ведра не доставать.

Официантка поставила на стол высокий стакан с шоколадным коктейлем и бокал красного вина.

Не сводя глаз с подруги, Наталья залпом выпила бокал и тут же попросила ещё один.