Песни с волками (СИ)

  - Пришили бы нас, Бес, если б не она, - глухо проронил Малхаз. - Эти, - он глянул на командира омоновцев, ответившего ему таким же тяжёлым, исподлобья, взглядом, - они только что... оттуда. Она видела, как нас... взяли, кинулась, ну, её вместе с нами запихали, так она у меня номер твой спросила... попросилась у них, мол, своему позвонить... - Он закашлялся, провёл рукой по разбитым губам, поглядел на ладонь - кровь.

  - Здесь есть поблизости больница? - отрывисто спросил Тимурханов. - Надо оформить акт. - Он тоже обернулся к омоновцам. - Где их документы?

  Заместитель мэра в панике замахал руками, вошёл какой-то ещё милицейский чин, но и в последовавшей перепалке Тимурханов не выпускал из поля зрения фигурку, прислонившуюся к стене. Лицо женщины было бледным, ввалившиеся глаза закрыты.

  - Её тоже зацепили, - тихо сказал Малхаз. - Дубинкой.

  - Пошли! - бросил Тимурханов, уже не слушая больше никого. - В больницу, быстро!

  - Я не хочу... не пойду... - пробормотала Татьяна, слабо отпихивая его руку. - Со мной всё нормально... Увозите своих. Я сама...

  Командир омоновцев вдруг стремительно подошёл к ним, наклонился к женщине и едва слышно сказал:

  - Ну что, сука, сегодня твоя взяла... а дальше - ходи и оглядывайся... Спецназ зря не скажет...

  Она взметнулась, словно подброшенная, так, что тот даже отпрянул:

  - Это ты ходи и оглядывайся, спецназ! - Глазищи её полыхнули почти нестерпимо. - У меня прабабка ведьмой была! Прокляну - и не встанет больше ни у тебя, ни у дружков твоих! Понял?!

  Омоновец попятился:

  - Бешеная...

  - Понял?!

  - Да иди ты... - отвернувшись, тот поспешно отошёл, исподлобья косясь на Тимурханова.

  * * *

  Выйдя из травмопункта, Тимурханов сам сел на место водителя в казённой "Тойоте", - Малхаз, Умар и Алихан осторожно загружались на заднее сиденье, - и открыл Татьяне переднюю дверцу:

  - Садитесь. Где вы живёте?

  Помедлив, она присела на сиденье рядом с ним, бережно прижав левым локтем забинтованный бок:

  - Мне в редакцию.

  - Что-о? - рявкнул Тимурханов.

  - Завтра же газета выходит, - просто пояснила она. - Надо успеть сделать статью до фотовывода.

  Малхаз сзади что-то ошалело пробормотал.

  Тимурханов прикрыл глаза:

  - У тебя есть муж? Отец? Брат? Дед? Дядя? Любой мужик, чёрт бы тебя взял!

  - Мой муж умер, - отчеканила она. - И отец, и дедушка. Никакого мужика у меня нет. Есть мама и младшая сестра.

  - Тогда начальник!

  - Не-а... Нету, - она улыбнулась прикушенными губами. - Я сама себе начальник, Беслан Алиевич. Так что везите в редакцию. Советская, девять. Тут недалеко, пара кварталов...

  - Там есть хоть сторож какой? - подал голос Малхаз, когда они подъехали к двухэтажному тёмному зданию.

  - Должен быть, - отозвалась Татьяна. - Пацаны дежурят по очереди. Да вы езжайте, зачем вам тут...

  Не ответив, Тимурханов вышел и постучал в оконную раму.

  Потом в дверь. Потом опять в окно, уже кулаком.

  Наконец дверь скрипнула, и в образовавшейся щели появилось испуганное лицо тощего длинноволосого парнишки. Тот подозрительно воззрился на Тимурханова, потом на Татьяну:

  - Татка, ты, что ли? С ума сошла?

  - Приятно, что не я один пришёл к такому выводу, - процедил Тимурханов, распахивая перед ней дверь.

  - Хипыч, мне надо статью быстро сделать, и плёнки на первую и на третью страницу перепечатать... - пробормотала она, пошарив по стене в поисках выключателя. - Господи, Сидорова, а ты чего тут де... - она осеклась, метнула взгляд на Тимурханова и тяжело вздохнула. - Ну, хоть в Интернете не сидите, и то слава Богу...

  Тоже вздохнув, Тимурханов поманил парнишку за собой на улицу:

  - Если ей плохо будет, вызовешь "скорую", понял? У неё два ребра сломаны. И утром домой её отвезёшь. Вот деньги.

  - Ага... - обалдело кивнул пацан. - Только это... у нас завтра рок-фест. Вечером, на набережной... ну, концерт... Татка там организатор, и поёт она ещё...

  - Поёт?!

  - Ну да...

  Тимурханов безнадёжно глянул на светлеющее небо.

  Завтрашний, - нет, уже сегодняшний, - отъезд стремительно отдалялся.

  * * *

  Комаров на набережной было не меньше, чем в тайге. Тимурханов подъехал туда ближе к полудню вместе с Малхазом - тот наотрез отказался остаться в пансионате, хотя досталось ему во вчерашней заварухе больше всех. На концертной площадке суетились мальчишки с гитарами и без, таская за собой провода и микрофоны. За древним звукорежиссёрским пультом страдал парень постарше, в очках с надколотым стеклом. Татьяны не было.

  Заметив в толпе знакомое лицо - Волчонок, - и убедившись, что тот его тоже заметил, Тимурханов кивком подозвал парня к машине. Тот подошёл, независимо засунув руки в карманы:

  - А Татки тут нет.

  - Я вижу, - спокойно отозвался Тимурханов. - Она дома?

  Волчонок дёрнул плечом:

  - Сказала, к трём подойдёт. Работы полно. Пульт сдох, микрофоны фонят... А что?

  - Газета вышла? Принеси. Вот деньги.

  - Отвалите с деньгами, - буркнул Волчонок.

  А статья её не была ни злой, ни язвительной. Боль в ней была. И смех.

  И слёзы.

  Перечитав её ещё раз, Тимурханов сунул газету Малхазу и, подойдя ближе к реке, закурил. Сказал, не оборачиваясь: