Песни в пустоту

У барабанщика “Резервации”, наркомана Вани Помидорова, с Усовым были постоянные драки. Он считал, что Усов ебнутый, больной на всю голову, и не может такой человек быть директором группы. Усов постоянно, в свою очередь, ссал Сантиму в уши, что Ваня пидарас, наркоман и надо от него избавляться, он типа всех подставит. В конце концов Усов во время какой-то очередной пьянки, переросшей в драку, попытался сдать Помидорова ментам – а у Помидорова был на кармане стакан травы. Сантим сказал – извините, мы не можем с таким директором дальше существовать, Борис Анатольевич, вы уволены. Потом Ник Рок-н-ролл узнал, что Боря хотел Помидорова вломить ментам, и сказал – ну извини, Боря, я не хочу, чтобы ты у меня был директором. И обратился ко мне. Я сделал Коле несколько концертов. На какой-то квартирник он приехал один, без музыкантов, и мы с гитаристом “Резервации” Димой Дауном взялись ему аккомпанировать. Я научился тыркать на басу, а поскольку там все песни были на три или четыре аккорда, уже можно было смело играть. Так и у меня группа появилась.

Борис “Рудкин” Гришин

Когда мы сделали второй и третий номер “ШумелаЪ мышь”, вписались в тусовку и познакомились с музыкантами, нам стало тесно в журналистике и рок-самиздате. К тому же у нас с Усовым начались конфликты, мы стали спорить, ругаться. Нам хотелось друг другу сильно досадить, одновременно стало возникать понимание, что в мире рок-андеграунда есть иерархия. Круто быть музыкантом (если ты музыкант, то можешь на всех срать и чувствовать себя наилучшим образом). Вторая каста – это журналисты, которых презирают все, но все-таки музыканты относятся к ним получше, чем к третьей группе – организаторам концертов. Это самые несчастные люди. В общем, я решил перейти из второй в первую и придумал группу “Брешь Безопасности”. Усов говорил: “Ты никогда не сможешь ничего сделать без меня”. Я, естественно, был с этим не согласен. И тут мне подворачивается Кульганек, и мы делаем эту группу. Самый первый концерт нам делал Усов на фестивале “Тапиры”. Я играть не умел, играл чесом костяшками пальцев. Сточил себе их до крови. Это был полный идиотизм, и видимо, это произвело на Усова такое впечатление, что он решил делать собственную группу. До этого он ничего такого не сочинял.

Виктор Кульганек

Мы с Рудкиным общались, общались, общались и в какой-то момент решили, что неплохо бы сделать группу. У меня к тому времени уже был какой-то набор песен – уж совсем юношеские максимализмы. На гитаре я играть не умел, как и сейчас не умею – знаю десяток аккордов и нехитро их подкладываю под тексты. Ну а Рудкин не умел играть вовсе ни на чем, поэтому он решил играть на шумовой гитаре. У меня была акустика, еще какая-то девочка, однокурсница наша с Борькой, подарила мне гитару “Урал”, которая осталась от ее брата где-то в гараже. Мы этот “Урал” подключали к магнитофону “Электроника”, выкручивали на полную тембр, получался прекраснейший фузз. Соло на гитаре Рудкин играл не аккордами и мелодиями, а перебирая руками просто гриф. Или ножом по нему елозил.

Константин Мишин

Фестиваль “Тапиры” был двухдневным. Это знаковый, я считаю, фестиваль, который эстетику журнала “ШумелаЪ мышь” и всего этого дела репрезентативно отобразил. Там как раз “Резервация здесь” выступила впервые на широкой публике, причем это было записано и издано – можно было понять, что это серьезный проект, что это интересно. Там были Вадим Зуев и Димон Колоколов, участники группы “Мертвый ты”. Анахата из Владивостока, такая исполнительница, очень по духу близкая к Янке. “Брешь Безопасности” там дебютировала. Был поставлен какой-то примитивный аппарат с микрофоном, усилителями, колонками. Можно было подзвучить акустические гитары, бас и вокал. Набился народ, два дня там активно все гужевались. К концу второго дня пришли менты – на первый мы еще отбрехивались, что у нас день рождения. Но это было неважно, потому что фестиваль состоялся.

Борис “Рудкин” Гришин

Усов, поскольку не дурак, понимал, что гораздо круче быть музыкантом, а еще лучше – рок-идолом, чем организатором концертов или журналистом. Как-то он мне звонит и говорит: “У меня куча текстов, давай делать песни”. А у меня от Кульганека была гитара “Урал”, у Усова был магнитофон “Электроника-302”, с помощью которого можно было сделать самопальный дисторшн. Я тогда был на него страшно обижен, и у меня была такая мысль: “Да-да-да, сейчас-сейчас, ты попоешь песни, я запишу эту нашу репетицию, а потом, через много лет, это будет страшный для тебя позор”.

Александр “Леший” Ионов

Однажды я совершенно случайно на одной свадьбе познакомился с Костей Мишиным, мы с ним заперлись в ванной, и по пьяни я пел ему свои песни. Костя как “опытный” продюсер сказал: “Все, надо делать группу”. Так возник “Огонь”.

Борис “Борян” Покидько