Песни в пустоту

Когда в первой половине 90-х появились молодые ребята – Захар, Борян и так далее, – Усов говорил, мол, все, вот это формейшен, вот это мои, так сказать, ученики… Ну, у него всегда была некая страсть к учительству. Это было абсолютно понятно и логично – грешно бы было не делиться тем багажом, который он нес в себе. Но я уже тогда ему говорил – Боря, не обманывай себя. Какой, нахер, формейшен, какие, нахер, ученики, последователи? Ребята молодые, хорошие, талантливые – да ты им нахуй не нужен. Они через какое-то время оперятся, уйдут и будут заниматься какими-то своими делами. Что, в общем, и произошло.

Борис “Рудкин” Гришин

Усов выживал за счет фанатов. При этом его личные материальные потребности весьма скромные. А что ему надо? За квартиру родственники платили, еду и алкоголь приносили всегда. Ну и еще была материальная сторона записи альбомов. Но желающие обеспечить ее находились тем более.

Сергей Гурьев

Усов в своей обаятельно-разрушительной энергии часто вел себя не по понятиям. В частности, была такая группа – “Пограничная Зона”. И, когда ее лидер приезжал в Москву и, кажется, был у Усова в гостях, он сказал что-то, что Усову не понравилось, – и тот на него напал со спины, чем-то сильно огрел по голове, чуть череп не проломил. Впрочем, он, в отличие от Усова, был крепкий пацан, развернулся, Усова сильно отпиздил. Но это очень характерно для БУ тех времен.

Станислав Ростоцкий

Конечно, истории про жертвы и разрушения имеют под собой почву. Но, если мы начнем разбирать каждый случай по отдельности, мы придем к выводу, что по-другому поступить было невозможно. Это как довлатовская история про Битова и Вознесенского: ну вот, скажите, пожалуйста, как я мог не дать ему в морду?! Всегда вступал в силу какой-то высший принцип. То есть, безусловно, в “Енотах” было очень активное деструктивное начало, но оно базировалось на очень четких этических установках. Никакого классического рок-н-ролльного разгула в привычном о нем представлении.

Сергей Кузнецов

Я долго говорил, что я единственный человек, которого он ни разу не послал нахуй, но с тех пор многие возмущались, что их тоже Боря никогда не посылал, так что я перестал об этом рассказывать. Но мне сразу было очевидно, что это очень близкий мне человек по своему отношению к культуре, по своей готовности выстраивать какие-то собственные неочевидные иерархии. Ну то есть я пришел к нему под впечатлением мифа о “Енотах”, а ушел в первый же раз с книжкой Честертона “Перелетный кабак”. Прямо скажем, Честертон – не тот автор, которого я ожидал встретить у Усова, потому что этот писатель – такое воплощение здравомыслия среднего класса, никакого андеграунда в нем нет и в помине. И вот тогда мне стало ясно, что у Усова нет никакой предвзятости, зашоренности. А есть, напротив, невероятная всеядность в кино, в музыке, в литературе. Знаете, вот Годар говорил, что любое кино – о любви. Вестерн – о любви мужчины к оружию. Мелодрама – о любви мужчины к женщине. Но поскольку мы полюбили кино еще раньше, чем женщин и оружие, говорил Годар, то все наши фильмы – о любви к кино. Вот это во многом и про Усова. В нем была эта готовность любить какие-то произведения больше, чем они того заслуживают, и мне это страшно близко. Помню, я принес ему книжку Теодора Рошака “Киномания” – киноманский конспирологический роман, где кино возводится к альбигойцам, напичканный фамилиями режиссеров, событиями, названиями фильмов… Усов позвонил мне через неделю и говорит: “Не понимаю, эту книжку специально для нас написали?”

Ермен “Анти” Ержанов

Он деятельный был. Постоянно записывал альбомы – там же помимо “Соломенных Енотов” еще несколько каких-то проектов было. Плюс все время какие-то квартирники, акции. Он постоянно что-то писал дома, журналы делал… Человек интересный дико. Меня всегда удивляла его работоспособность. Утром просыпается с бодуна, видно, что ему нехорошо. Но взял, сел, написал что-то. Я читаю – песня про библиотекаршу, целая история. У него в голове, по идее, должна быть мысль пива выпить, сушняк сбить, а он пишет песню про библиотекарш и зверей. Но тяжело с ним было общаться иногда. Это мы из Актюбинска, мы можем и наехать, и придавить чуть-чуть, сказать: “Веди себя в рамках”. А Усов – это типично московский продукт, шестидесятник-семидесятник какой-то. За МКАДом такие не выживают просто в быту.

Арина Строганова