Песни в пустоту

После того как я устроился в журнал, у меня работа съедает все время – и мне она нравится. Дите растет. Поймите, меня не то чтобы быт засосал, меня сама эта музыкальная деятельность не привлекала. Поначалу привлекала, а потом оказалось, что занятие бессмысленное. Автографы берут, девочки сиськами трясут, но ничего не происходит – заняли какое-то место, ну и все. И странно мне это – будто я звезда, как по телевизору показывают, только мелкого масштаба. В “Молоко” мы уже ходили как на работу. И там было хорошо, и публика нормальная ходила. И там же все и прекратилось. Ильич уехал в Самару, а мне как раз уже окончательно надоело это все, но разгонять группу я как-то не решался – ну просто не хотелось какие-то пафосные заявления делать. Без Ильича все прекратилось естественным образом.

Владимир “Вова Терех” Терещенко

На самом деле ближе к концу 2000-х Ильич приехал из Самары (из Чапаевска, точнее) в Москву. Хотел здесь в какую-то команду вписаться, и я пытался подыскать ему группу. Но никак не мог найти – он человек достаточно конкретной музыки, ему нравился этот хардкор-метал, рэпкор с гроул-вокалом, с тяжелым саундом. И он хотел вписаться именно в такую команду, хотя играл на всем. Показывал мне даже какие-то записи, где он играл в Питере пауэрметал на барабанах. Над этим он немножко посмеивался, это действительно отдавало таким шапито-трешачком. В общем, никуда вписаться у него не получалось. И последняя наша встреча была… В общем, я выхожу из метро “Парк культуры” и вижу двух уличных музыкантов, которые играют какую-то непонятную импровизационную музыку, и один из этих музыкантов – Ильич. Мы поговорили потом. Я, конечно, понимал, что, с одной стороны, не подобает этому музыканту играть на улице. При мне он брал любой инструмент, на котором никогда не играл, и за пятнадцать минут мог им овладеть. Я о таком только читал – про Брайана Джонса из The Rolling Stones, он обладал таким талантом. Ильич был таким же. Но вышло так, что в Москве он стал уличным музыкантом. С другой стороны, я, помнится, подумал – блин, а вот если бы гитарист Rage Against the Machine играл на улице – это было бы честно, это было бы круто, реально пролетарский хардкор. И Ильича я тогда зауважал еще больше, потому что понял, что ему все до фонаря, главное – заниматься музыкой. А потом с ним случилась такая ерунда… Он поехал в Крым зарабатывать. Опять же уличным музыкантом. Потому что, когда он жил у себя, работал на каких-то неквалифицированных работах, физически тяжелых. То ему голову каким-то краном разобьет, то еще чего-то… В общем, жизнь у него там была нелегкая. В Чапаевске у него жена и ребенок, надо еще и им посылать какие-то деньги. В общем, они поехали в Крым. И его то ли в поезде, то ли где-то еще приняла милиция. Может, ему подкинули наркотики, может, нашли – я даже не знаю, что там было и в каком количестве. И его посадили. Вначале – на три года. Последнее, что мне называли, – восемь лет, что вообще антигуманно. Тем более по отношению к человеку с маленьким ребенком. По-моему, за убийство столько не дают.

Олег Грабко

Машнину всегда все было параллельно. Он из таких людей, которые сфокусированы только на творчестве: рисуют, пишут, поют, а чуть что – уходят в сторону, и их уже это не интересует.

Сергей Фирсов

Для меня история сотрудничества с “Машнинбэндом” была очень важной. Это было продолжение того, что я делал раньше, когда сотрудничал с “Гражданской обороной” и Башлачевым. Машнин совершенно четко продолжал их традиции. И на таком же уровне, я считаю. Для меня огромное разочарование, что Машнин положил на все.

Илья Бортнюк

Я считаю “Машнинбэнд” искусственным проектом. Все-таки его сделал Сергей Фирсов. Другу Андрею Машнину, который писал какие-то песни, он подобрал музыкантов. С точки зрения музыкальной это было интересно, но с точки зрения концертов это было нехаризматично. Андрей вообще был не слишком харизматичным человеком.

Андрей Машнин

Мне все это по-нормальному неинтересно, без истерик. Не представляю, ради чего я бы сейчас стал это делать. Я не тоскую по сцене. Я сразу представляю этот зал, который набит народом, – и я не хочу в этом участвовать. Они все хорошие ребята, они пришли попить пива, под музыку попрыгать, завтра они пойдут в свои офисы и аудитории… Пусть ходят на кого-нибудь другого. Некоторым нравится развлекать публику, некоторым – записи, репетиции, жизнь группы. Мне не нравится ни то ни другое. Поэтому никаких причин для продолжения этой деятельности просто нет. И слава богу. Песни я перестал писать. Я писал-то только потому, что это должно было пригодиться. Как только все кончилось, смысла в этом никакого не стало. Ну и потом, я думаю, что все сказал уже.

Евгений Федоров