Песни Земли Холмов

– Да, – протянул Лассан, – размах впечатляет. Интересно, он сам до этого додумался или подсказал кто?

– Впечатляет, – кивнул Ярренвейн. – А получающийся расклад, красиво заштрихованный на карте, впечатляет ещё больше. Алайенцам он тоже отдаёт дочек, если что… Значит, я вместе с родственником-селебром забираю весь Север, сорранэ Салвиаро, уже и без нас подмявший Канданьу, подгребает Мрийу, а, может, и Хольгайу, братцы Алайенни, воспользовавшись неразберихой, отпочковываются и уходят под руку Алри Астариэнну. Что остаётся имперцам? Огрызок в самой серёдке? Подкопив сил, мы вполне можем выкинуть их обратно за Перевал.

– Звучит заманчиво.

– Да! Драконски заманчиво, Татек! – Ярренвейн зло воткнул ножик, который до того вертел в руках, в центр своего «воздушного шара». – Все хлопают в ладоши и присоединяются!

– Ну да, – кивнул приятель. – А чего тебе то не нравится?

– Всё. Скажи, Татек, как долго митлы хозяйничают на нашей земле?

– Ну, примерно … лет пятьсот?

– Именно. Неужели за это время не нашлось никого умнее нас?

– Ну… Ну было же восстание Волчьего Осса, а потом Кеорийский бунт…

– Да. Чем они закончились?

– Волчий Осс освободил Осган и Алайну…

– Которую митлы присвоили обратно во время подавления Кеорийского Бунта.

– Ну да. Но неудача Кеорийского была случайной… Если бы не пропала Атали Сэлдэнска, если бы люди не разуверились…

– Если бы, если бы, – передразнил Ярренвейн. – Бунт был неудачей, а, значит, ошибкой.

– Они дошли почти до Антйоррэ! – возмутился Лассан.

– И чем им это помогло? Дольше было драпать обратно!

Лассан покачал головой.

– Ярмэйн, я не понимаю. Ты ведь оттуда, ты – кеориец. Твой отец сражался вместе с Атали и Астариэнном, ты – ученик и воспитанник Хранителя. И ты – вот такой вот ты – не желаешь верить в победу над митляндцами? Считаешь, что все наши жертвы и подвиги были – зря?

– Не совсем, Татек, – вздохнул рон Эанэ. – Я тоже очень хочу, чтобы Аэнна была свободной. Но просто мне кажется, что для этого нужно чуть больше, чем мечты, громкие речи и всесвязующие свадьбы.

Лассан кивнул.

– Ты – просто зануда. В твоём возрасте это бывает.

– Может быть, – улыбнулся Ярренвейн. – Может быть. Шестнадцать лет – самое время для занудства и старческого брюзжания. Пойдём-ка внутрь, погреем старые кости…

И приятели наперегонки бросились к лестнице.

***

Ронья Эммет-а-Нэриаэаренна была прекрасна. Это было бесспорно даже теперь, а ведь если девочка и была старше рыжего чуда, самозабвенно купавшегося в ледяных водах Аэскэринас, то не больше, чем на пару зим. Что ожидало Уумар, когда старшая яшметская каннка достигнет невестиных лет, было страшно даже представить. Хотя – Ярренвейн чуть печально улыбнулся – судьба красавицы была решена заранее, без её ведома и согласия, так что зрелищных боёв за сердце и руку этой дамы не предвиделось вовсе. Может быть, это было и к лучшему, а канн Эстэвэн знал, что делал, но что-то в душе Серебряного рона упрямо восставало против такого положения дел: наверное, потому что он слишком хорошо знал, каково это, когда всё в твоей жизни уже предписано, и твоя задача лишь исполнять задуманное. Впрочем, яшметская каннка никакого недовольства судьбой не выказывала, и Ярмэйн мысленно велел внутреннему голосу заткнуться и получать удовольствие.