Песня чудовищ

Перед дворцом Ивлад спрыгнул с коня и запрокинул голову, щурясь на высоченные стены. Кое-где виднелись следы пожара, Ружану, наверное, не было дела до внешнего вида дворца. Колдуны остановили коней и слезли с саней: Шторм подал руку Пламени, она оправила одежду, и только сейчас Нежата разглядела их накидки: у Пламени – алая с золотыми звёздами, у Зверя – бурая с серебряными, у Шторма – синяя с чёрными. Пламя усмехнулась, нахально рассматривая Нежату. Царевна поёжилась в своей накидке – накидке Смерти – и беспомощно обернулась на Вьюгу, по привычке ожидая от него ободрения.

Их приезда ждали: у входа во дворец выстроились вооружённые дружинники, но не спешили нападать, наблюдали, держа руки на рукоятях топоров.

На крыльце показался Рагдай в окружении дружины.

– День добрый, – поздоровался он. – Азобор ценит ваш приезд, но молодой царь, увы, не готов принимать гостей.

– Он пока не царь! – напомнил Шторм. Его голос гремел так громко, что иные стражи крепче стиснули руки на оружии.

– Это скоро изменится, – возразил Рагдай.

Его взгляд остановился сперва на Ивладе, потом на Нежате. Он вскинул голову, замечая, как девоптицы расселись на крышах дворовых зданий. На лице Рагдая промелькнуло недоумение, смешанное со страхом.

– Как это – не готов? – возмутилась Пламя. От гнева она будто стала ещё выше ростом, расправила плечи и выпятила грудь. – Мы заранее предупредили его. Верховные всегда приветствуют будущего царя.

Нежата догнала Ивлада и, поборов волнение, схватила его под локоть. Брат вздрогнул от неожиданности, но прижал её к себе крепче и шепнул на ухо:

– Всё будет хорошо, сестрица.

Она прильнула щекой к его плечу. Он сказал это привычным голосом – голосом Ивлада Радимовича, младшего царевича, а не голосом заколдованного незнакомца, который отдал кровь лесу и повёл за собой девоптиц. Вспомнилось предание – одно из многих, в котором говорилось, что пение девоптицы и даже само её присутствие в столице сулит беды и людям, и царю. Нежата взмолилась Прародительнице, попросив, чтобы всё закончилось благополучно.

– Не стоило их вести за собой, – шепнула она Ивладу.

– Девоптицы получили силу с нашей кровью. Они вольны лететь куда захотят. Сил леса хватит на то, чтобы они посмотрели на Азобор. Многие из них мечтали об этом, кто я такой, чтобы им запрещать?

– Мне показалось иначе. Ты хотел, чтобы они летели с нами. Ты хочешь отомстить Ружану с их помощью? Не навороти дел, Золоточек, прошу.

Ивлад поцеловал её в висок.

– Ружан уже наворотил хуже некуда. Он боится колдовства, пусть и хватался за него, чтобы избавиться от нас. Пусть все видят, что девоптицы прилетели со мной, а не с ним.

– Вряд ли тебя за это полюбит народ.

– Мне и не нужно. Я не жажду трона. Просто покажу Ружану, что он несправедливо с нами обошёлся.

– Он и сам это понимает. Девоптицы не убедят его ни в чём.

Ивлад растерянно огляделся. Все взгляды во дворе так и возвращались к девоптицам, даже на колдунов так не глазели. Нехорошее предчувствие тянуло в груди, Нежата не могла согласиться с Ивладом, но и не понимала, что в его словах настораживает её больше. Ей хотелось вернуться в свою светлицу, уткнуться лицом в подушку, рассказать обо всех сомнениях Февете, а потом долго плакать. Но пока нужно было держать лицо.

Рагдай что-то зашептал на ухо дружиннику с соломенной бородой, а затем неохотно кивнул.

– Один верховный может пройти внутрь. Вьюжный. Дети Радима Таворовича тоже. Остальных, к сожалению, Ружан Радимович не сможет принять.

– Что же это выходит? – разозлился Шторм, подбоченившись. – Струсил ваш царь? Такого правителя ты желаешь для Аларии?

– Прошу прощения. Таково желание будущего царя. Подождите во дворе, если вам угодно. Я переговорю с ним ещё раз.

– Во дворе! – возмутилась Пламя. – Где такое видано – держать верховных на улице, как коз в загоне?

– Прошу прощения, – упрямо повторил Рагдай. – Вьюга и Радимовичи, пройдите за мной.

– Я договорюсь, чтобы вас приняли, – заверил Вьюга, обернувшись на верховных. – Обещаю, быстро.

– Иди уж, – отмахнулся Шторм. – Но мы всё запомним! – прикрикнул он, уже глядя на Рагдая.

Нежата и Ивлад первые осторожно поднялись по ступеням. За ними следовал Вьюга, держа посох наготове. Их окружили стрельцы, а во дворе, у верховных, стрельцов будто бы наоборот стало меньше. Нежата нахмурилась.

Рагдай провёл их в пиршественную залу и указал на стол, у которого были приготовлены стулья с высокими спинками. Такие ставили для бояр, а во время пиров заменяли на скамьи. У стен наготове стояли слуги, держа кувшины с вином и посуду.

– Приветствую в Азоборе.

Голос Ружана – слабый, уставший – разнёсся по залу. Нежата увидела брата в дальнем конце зала, на высоком кресле. Он сидел, скособочившись на одну сторону. Его щеку расчертил тёмный порез, одежда была сдержанной, без привычного блеска и украшений. У ног лежали борзые – Тучка и несколько её молодых сыновей.

– Приветствую, – отозвался Вьюга и сел напротив Ружана. Нежата присела рядом с ним, а Ивлад продолжал стоять.