Песня чудовищ

– Я помню вас. Вас изгнали из Стрейвина за костяное колдовство. – Вьюга присел напротив Михле. Она сжалась, словно ожидала удара. Нежате стало жалко девушку. Она подошла к Вьюге и легонько тронула его за плечо. Колдун полуобернулся.

– Не пугай девочку.

– Эта девочка опасна, – мягко возразил он. – Михле, это ведь вы наслали бурю на двор? Конечно, не в одиночку, вам кто-то помогал снаружи. Но всё же вы выполняли бо́льшую часть работы.

– Не давите на нашу гостью, – пригрозил Рагдай. – Она советница Ружана Радимовича.

– Даже так? – Вьюга повернулся к Ружану. Тот сидел на кровати, опершись на подушки. Рубашка на его груди была расстёгнута, под тонким слоем мазей чернели отметины.

– Я пригласил её стать советницей, – согласился Ружан слабым голосом. Он говорил устало – никакого привычного хвастовства или спесивости. – Не трогайте её.

– Как же так вышло, – Вьюга грустно покачал головой, – что вы, колдунья, пытались навести морок на верховных колдунов? Неужели вы не знали, что это может стоить вам жизни? Михле, мы со Зверем сослали вас в Аларию для того, чтобы обезопасить вас. Костяных не терпят в Стрейвине, а то, что вы делали со своей матерью…

– Я всего лишь хотела ей помочь! Облегчить боль! – всхлипнула Михле. По её красному лицу текли слёзы. – Она болела так долго, я не могла больше смотреть, как она умирает. Так медленно…

Михле закрыла лицо ладонями, её плечи затряслись. Нежата отодвинула Вьюгу и обняла Михле за плечи. Та доверчиво склонила к ней голову. Ружан наблюдал за колдуньей и сестрой из-под полуопущенных век. Он попытался приподняться, но Рагдай удержал его на месте.

– Простите меня, господин Вьюга, – глухо, срывающимся голосом попросила Михле. – Я не хотела вредить вам. Ружан Радимович говорил, что ему нужно отомстить злому человеку. Не вам.

– Для Ружана Радимовича я, стало быть, и есть злой человек, – хмыкнул Вьюга и поскрёб подбородок. – Вы совершили вторую серьёзную ошибку за короткий срок. Михле, боюсь, что вашу судьбу теперь будут решать только колдуны. Я не сержусь на вас, но огорчён.

– Простите.

Нежата погладила Михле по пушистым волосам. Колдунья была такой маленькой и щуплой, от неё так остро пахло травяными мазями и настоями, что Нежате захотелось защитить её от нападок, пусть даже и справедливых. Вьюга не винил её, но для Михле, конечно, появление верховного и без того стало большим потрясением. Что с ней здесь делали? Какая из неё советница? Испуганная девочка, вот и всё. Наверняка Ружан её запугал или, ещё хуже, очаровал своими сладкими речами и бряцаньем украшений. Наследник аларского трона, пригревший во дворце изгнанную из дома колдунью, – скорее всего, он ей виделся благородным спасителем.

Вьюга опустился на край кровати Ружана. Тот пересел выше, выпрямил спину, изо всех сил стараясь выглядеть не таким жалким. Глаза брата потемнели, и Нежату эта перемена пугала больше всего.

Ивлад с тоской взглянул на окно. Опускались сумерки, и зарева от пожаров светились только ярче. Он со вздохом опустился на скамью рядом с Нежатой и Михле и упёрся локтями в колени. Нежата отстранилась от Михле, подошла к Ивладу и погладила его по спине.

– Не вини себя. Ты всего лишь вернулся домой.

Вьюга взял в руки запястье Ружана. Тот втянул воздух сквозь сжатые зубы. Рагдай не отходил от кровати ни на шаг, положив ладонь на пояс – там, должно быть, прятался клинок. Нежата нахмурилась. Вьюге он ничего не сможет сделать, но нужно быть наготове.

– Царская болезнь, – подтвердил Вьюга. – Проклятие Килаты-Смерти.

– Килаты-Смерти? – переспросил Ивлад.

– Ты обещал рассказать, – напомнила Нежата.

Вьюга с сомнением покосился на Ружана, но тот махнул рукой, покрытой чернильными разводами.

– Давай, говори. Нет того проклятия, которое нельзя было бы снять. А я хочу жить.

– Мне рассказывал это прошлый Вьюга. Мой наставник. – Колдун потёр лоб и чуть сгорбился. У Нежаты кольнуло в груди: должно быть, воспоминания о том, как он обрёл силу, до сих пор причиняли боль. Он как-то упоминал, что наставник заменил ему отца. – Сильнейшей Смертью стала царица Стальга. Она собирала вокруг себя учениц – способных молодых девушек. Сперва всё было не так плохо, но затем, набирая силу и чувствуя вседозволенность, они начали переходить черту и заколдовывать людей, совершенствуя свои умения. Верховные тогда предупреждали её: не стоит колдовать на людях, на крови и костях, но Стальга не слушала. Она хотела обмануть саму жизнь. Верховные терпели её довольно долго, но однажды не выдержали и пошли войной на рощу, в которой она обосновалась со своими ученицами. Стальгу убили в бою. Сила вырвалась из неё, и ученицы все до единой обернулись чудовищами: птицами с женскими головами. Так аларская царица породила девоптиц, а роща наполнилась волшебными яблонями, которые выросли из крови колдунов, убитых в сражении.

Ивлад вскинул голову на Вьюгу, широко раскрыв глаза.

– Девоптицы – ученицы Смерти?