Песня чудовищ

– Я не лекарка, – возразила Михле.

Ратко отмахнулся:

– Ай, не скромничай. Вьюжная колдунья не хуже лекарки исправит всё, что натворил огонь. Подсобишь?

Михле было приятно, что Ратко так высоко оценил её колдовство и что он при всей своей взбалмошности запомнил, что она – вьюжная. Михле обхватила обожжённую руку юноши и шевельнула пальцами над ожогом. В воздухе заискрили снежинки и легли на кожу, мгновенно тая.

– Это всего лишь снег. Прости.

Ратко просиял, будто Михле ни больше ни меньше наколдовала ему новую руку.

– Чудесный снег! Сразу стало легче. Спасибо, пойду принесу тебе чего-нибудь вкусного.

Михле пожала плечами и дружелюбно улыбнулась, когда Ратко, уходя в сторону кухни, обернулся к ней. «С таким же успехом мог бы сунуть руку в сугроб», – подумала она.

Ратко скоро вернулся, заговорщически двигая бровями. Поставил перед Михле тарелку с кашей и, наклонившись, прошептал:

– Колдунечка, хочешь заработать?

Михле насторожилась:

– Конечно хочу.

– Тогда слушай. Видишь того господина? – Ратко повёл подбородком куда-то себе за левое плечо. Михле осторожно выглянула, стараясь не привлекать к себе внимания, и увидела молодого мужчину в чёрном, настороженно приглядывающегося к посетителям. Его руки были сложены на столе, а большие пальцы нервно стучали друг о друга – похоже, он кого-то ждал. Или искал.

– Вижу.

– Ему нужен колдун. Ну, или колдунья – не уточнял, разницы не заметит, думаю.

– Зачем?

Ратко хмыкнул:

– Для колдовства, очевидно. Если желаешь, я прямо сейчас посоветую тебя ему.

Михле ещё раз посмотрела на незнакомца. Он выглядел мрачным и недружелюбным, было видно, что он тут впервые и ему здесь не нравится.

– Хочу. Посоветуй.

Ратко расплылся в улыбке, ободряюще стиснул плечо Михле – так, что даже через душегрею стало больно, – и двинулся прямо к мужчине, без стеснения расталкивая посетителей. Михле искоса наблюдала: Ратко что-то говорил, размахивая ручищами, а чужак только хмурился. Вскоре незнакомец встал и бесшумно опустился на свободное место прямо напротив Михле, недоверчиво посматривая на неё из-под сдвинутых тёмных бровей. Тёмно-русые волосы, остриженные по шею, обрамляли худое лицо с двух сторон. Михле отметила, что глаза у него похожи на лёд: бледно-серые с голубыми искрами, а нос, хоть и с горбинкой, но всё равно красивый.

– Говорят, ты колдуешь, – прямо начал он.

– Колдую.

– Что за род?

– Вьюжная. И зверословка.

На лице мужчины промелькнуло что-то похожее на уважение. Он подался вперёд, сложив руки на столе точно так же, как прежде.

– Хорошо. И долго колдуешь? Больно молода на лицо.

Михле стянула с головы платок, высвобождая косу. Непослушные кудри, которые не убирались в причёску, закрутились по бокам от лица. Она знала, что теперь выглядит на свои восемнадцать, а в платке похожа на ребёнка. Отчего-то она чувствовала: у этого человека есть деньги. И он готов щедро платить за колдовство. То, что колдовство будет недобрым, Михле даже не сомневалась.

– Теперь вижу. Всё равно, я мог бы найти и более опытную колдунью. Какова твоя цена?

Михле быстро перекатила монетку за другую щёку и ответила:

– Сперва говори, что нужно сделать.

– Напугать человека колдовством.

– Что за человек? Как сильно напугать?

– Если выйдет, то до смерти. – Мужчина криво усмехнулся. – Только сама не пугайся так. Мой хозяин хорошо заплатит. Лучше, чем любой другой. Пойдёшь к нему? Расскажет, что и как делать.

– Что за хозяин?

Мужчина спрятал ухмылку, снова стал серьёзным и сосредоточенным.

– Увидишь. Согласна?

Михле не нравились это предложение и этот человек. От него будто пахло чем-то опасным, тёмным и смутным, смотреть на него – всё равно что заглядывать в пустой колодец. Но одновременно с тем росло и любопытство. Монетка за щекой была шершавой: Михле наизусть выучила очертания отчеканенной девоптицы, знала каждое её пёрышко и форму ветки над головой. Она остановила язык на крохотном выпуклом кругляше, изображающем яблоко над девоптицей. Яблоко – колдовской символ, Михле родилась с колдовством в крови и вырастила его, так отчего же с таким даром она довольствуется несчастной парой монет? Старики часто говорят: настанет ещё тот день, когда Алария с её царями преклонится перед колдунами Стрейвина – в их руках истинная сила и мощь. И каждый колдун способен приблизить этот славный день, если будет усердно трудиться на благо своего рода. Михле перебросила косу через плечо и исподлобья взглянула на мужчину. Тот сидел, откинувшись на стуле, и, казалось, вовсе не жаждал её согласия: таким оскорбительно-скучающим был его вид. Михле едва не покраснела от злости. Приехал просить, а сам даже из вежливости не может сделать менее нахальное лицо!

– Согласна. Едем, – проговорила она.

* * *