Песня чудовищ

– Конечно скажу. Мне будет приятно иметь с вами дело, Ружан Радимович.

* * *

Ивлад скакал во весь опор, мелькали посадские улочки и заснеженные пустыри, несколько раз ему даже показалось, что встречные стрельцы собирают погоню, но этого не случилось. Нежата и Вьюга скакали следом, и Ивлад был им благодарен.

Он обогнул город с восточной стороны и постоянно задирал голову, высматривал Литу. Но огненный след на деревьях быстро погас, да и отсюда нельзя было разглядеть то место, куда устремилась девоптица. Оставалось полагаться на память и своё чутьё.

Там, впереди, был перелесок: в детстве слуги водили туда Ивлада и Нежату собирать землянику, а Домир, Ружан и Рагдай учились сражаться на деревянных мечах. Зимой посадские крестьяне ходили в лесок за хворостом и лапником, но валить деревья не решались: сосны просматривались из дворцовых окон, и царю, когда он был здоровее, нравилось смотреть, как по утрам солнце заливает верхушки деревьев.

– Лита! – Не выдержал царевич. – Ли-ита!

Конь понёс его по санному пути, огибающему перелесок. Снег тут смёрзся прочным настом, но ломался под копытами. Ивлад пустил Ветра в обход дороги, прямо под деревья. Здесь снежный покров был тоньше и виднелись чьи-то следы: кажется, по меньшей мере двое всадников совсем недавно заезжали зачем-то в лес. Беспокойство стучало в висках, кипятилось в крови. Вдруг за Литой приходили? Вдруг он уже опоздал?

Кусты и деревья мешали Ветру скакать дальше, и Ивлад соскочил на землю, загребая снег сапогами. Нежата и Вьюга тоже спешились.

– Ивлад, куда ты? – позвала тревожно сестра.

Царевич поднял руку, прося помолчать. Ему показалось, что он что-то услышал…

В один миг всё переменилось: лес залил золотой свет, словно жидкий мёд брызнул на заснеженные ветви, согревая всё вокруг. Воздух расчертили золотые нити, как солнечные лучи, и Ивлад замер, стоя по колени в снегу, выпрямил спину, будто ушли холод и усталость. Он улыбнулся и выдохнул:

– Слышите? Поёт!

Нежата выглядела растерянной, а Вьюга хмурился и косился по сторонам, настороженно глядя исподлобья.

– Не слышим, но что-то изменилось, – сказала Нежата.

– Девоптица, – подтвердил Вьюга. – Где-то близко. Идём.

Колдун взял Нежату за руку и отодвинул плечом Ивлада, пробираясь вперёд. Снег под его посохом расходился в стороны, образуя вытоптанную тропинку, и скоро Ивлад, нетерпеливо выглянув из-за спины Вьюги, увидел настоящее чудо.

Лита сидела на поваленном стволе, окружённая золотыми лучами. Свет будто исходил из неё, из груди и шеи, разливался по округе, окрашивая снег в искристо-медовый цвет. Ивлад кинулся к ней: в голове звенела сладостная мелодия, и сердце стучало в такт.

– Осторожно! – предупредил Вьюга.

От его голоса в мыслях стало яснее. Ивлад остановился, моргнул и едва не ахнул. Рядом с Литой сидела ещё одна девоптица – кажется, он видел её в тот день, когда Ружан привязал его в лесу. Тут же, не обращая внимания на глубокий снег, на коленях стоял Домир, подняв умиротворённое, будто сонное лицо к девоптицам.

Вьюга остановил Ивлада рукой и пошёл дальше один. Поклонившись, колдун остановился на почтительном расстоянии, но встал так, чтобы Ивлад понял: не лезь вперёд. Царевич растерянно смотрел то на Домира, то на Литу, то на девоптицу с тёмными перьями и не понимал, что ему делать.

– Домир! – позвала Нежата брата. Но тот даже не шелохнулся – не слышал или не хотел оборачиваться?

– Мы с миром, – продолжил Вьюга, медленно протягивая в сторону девоптиц руку, будто приближался к робкому лесному зверю. Впрочем, так оно и было.

– Ни шагу больше, – зашипела девоптица с пёстрым серо-бурым оперением, как у ястреба. – Убери руку, колдун, а не то она познакомится с моими когтями.

Девоптица угрожающе приподняла крылья и стала казаться в полтора раза больше. Вьюга послушно остановился и опустил руку. Ивлад залюбовался её гладкими чёрными волосами и точёным остроносым лицом. Если Лита казалась тёплым мёдом, манящей песней, то эта – острым кинжалом и терпким вином. Ивлад замотал головой. От близости девоптиц его разум заволокло сладким дурманом, и он только сейчас понял, насколько сильно это мешает. Отчего-то это не происходило, когда Лита была одна. И тут он заметил: на шее незнакомки висели ало-золотые яблоки.

– Грайя, не нужно злиться, – попросила Лита. – Позволь им подойти.

Ивлад кинулся к Лите. Он хотел обнять её, но вовремя остановился, замер с раскинутыми руками и неловко повесил их вдоль тела. Лита улыбнулась и тут же поджала губы, будто застеснялась своей улыбки.

– Лита, прости меня! – выдавил Ивлад.

– Кажется, ей давно тошно от твоих извинений, а ты опять за своё, – хмыкнул Вьюга.

Лита вдруг рассмеялась.

– Как ты покраснел! Я рада, что ты жив.

Она с любопытством покосилась на Нежату, а Грайя, казалось, была готова лопнуть, глядя, как Лита любезничает с людьми, но на Ивлада смотрела с любопытством.

– Так, значит, это ты – младший царёв сынок… – пробормотала она.