Песня для кита

– Прости меня за всё, – сказала я. – Бессрочное заключение?

– И ещё дольше, – кивнул он.

Ну что ж, оно того стоило.

«Поднять большой фонтан» стало очередным оборотом речи, который я теперь понимала лучше. Обычно это означало произвести сильное впечатление или привлечь всеобщее внимание. Очень удачно, что я подняла большой фонтан, когда прыгнула в воду, потому что это привлекло внимание людей на причале. Они связались с Энди и её рулевым, который развернул катер, чтобы выловить меня из воды. Я не помню, чтобы визжала, когда рухнула в воду, но, судя по всему, так оно и было.

Когда мама получила моё письмо, где я просила не винить во всём бабушку, родители поняли, что я отправилась вдогонку за китом. Открытка с видами Аляски только укрепила этот вывод. Всё, что требовалось потом, – получить онлайн-сведения о передвижениях Синего-55. Они добрались самолётом до Орегона и приехали в Залив Маяка, где повстречались с Энди.

Наказание было отложено до возвращения домой. Сейчас главное для них было просто увидеть меня и знать, что всё в порядке. И так оно и было. Мы с бабушкой возвращаемся на лайнер, чтобы закончить круиз, а потом полетим домой. Мы поклялись, что больше не будет никаких неожиданностей.

Мама почти всё время молчала, просто обнимала меня. То и дело она отстранялась и откидывала со лба мои мокрые волосы, как будто стараясь удостовериться, что я всё ещё здесь, чтобы снова прижать меня к себе и никогда не отпускать. И я так же крепко обнимала её в ответ, стараясь дать ей эту уверенность.

Энди принесла мне ещё одну чашку какао. Какао, а ещё папино пальто и одеяла, которыми меня укутали члены экспедиции, помогали согреться. Пока они сушили мою одежду, я переоделась в их фирменную футболку и свои пижамные штаны – они были у меня в рюкзаке, который подобрали на молу.

Энди устроила мне экскурсию, хотя мы и не были в заповеднике Эпплетона. Местные смотрители позволили ей показать мне всех животных, которых я увидела на сайте заповедника. В одном из офисов стоял компьютер, и на экране у него оживали графики, напоминавшие те кривые, что я увидела в статье про пение китов. Энди показывала на дополнительные данные, говорившие о том, где именно была получена та или иная информация. Самый последний график был помечен «Синий-55»: значит, он всё ещё пел.

Энди достала блокнот и написала:

«Ты уже думала о том, кем станешь, когда вырастешь?»

Я пожала плечами. Я всегда думала, что моё будущее как-то связано с электроникой, но не представляла, что это станет моей серьёзной работой.

«Всё это, – Энди обвела комнату со светящимися компьютерами, – и то, как ты написала песню, называется акустической биологией. Учёные, специализирующиеся в этой области, занимаются звуковой коммуникацией у животных».

Я могла бы работать со звуком. И с китами. Как те учёные, про которых я читала: они по звукам составляли карты миграционных путей у китов. Я создала песню для одного кита, и я могла бы создать ещё для многих других. Энди написала:

«Ты бы справилась, – а потом зачеркнула и написала: – Ты уже справилась с этим».

Перед нашим отъездом папа долго держал меня за руку, когда мы стояли у окна и смотрели, как Синий-55 бороздит воды залива. Он может остаться здесь ещё какое-то время, а может уплыть прочь. Проведя зиму в тёплых водах, он может захотеть вернуться сюда, ведь здесь он услышал свою песню. И он вспомнит девочку, которая плавала вместе с ним, пока та песня звучала.

Они с Марой, молодой самочкой голубого кита, могли бы научиться говорить друг с другом, хотя бы немного. Когда Мара повзрослеет, она станет больше походить на мать и петь станет так же, как она. Они не смогут говорить на одном языке, но хотя бы однажды кто-то из них сможет сказать что-то нужное. Это будет их общением. И ради этого имело бы смысл сюда вернуться.

45

Вернувшись в школу, я первым делом направилась в класс к Софии Аламилле. Надо было спешить, чтобы не опоздать на урок к мисс Конн. Но в коридорах все начинали приветственно махать при виде меня и задавать вопросы, так что двигалась я довольно медленно.

Как только она увидела меня в дверях, перестала писать на доске и крепко-крепко обняла. Из головы вылетела вся заготовленная для неё речь. Как объяснить, что она сделала для меня? Если бы она не показала документальный фильм про Синего-55, я вообще бы о нём не узнала. И мы не нашли бы друг друга. Он бы по-прежнему оставался сам по себе, никем не услышанный. И я бы не знала, что кто-то услышал меня.

«Простите, что так много пропустила, – написала я на доске. – Я всё догоню. И огромное спасибо за то, что рассказали мне про Синего-55».

«Главное – с тобой всё в порядке, – написала она. – Надеюсь, ты нашла, что искала».

Я хотела было написать, что нашла, что я встретилась с китом и он услышал мою песню. Но мисс Аламилла это знала. К тому моменту новость облетела всех моих знакомых. И я поняла, что учительница имела в виду нечто более важное, чем кит.

«Да, я нашла», – просто написала я и снова обняла её, прежде чем поспешить к мисс Конн.