Песня для тумана (СИ)

— Выбор — для побеждённых, — неприязненно сказал викинг. Он думал о своём ярле. Ярл должен подчиняться конунгу, об этом знают все. Все, кроме Альвгейра. Конунг наведывался в фюльк всего раз, когда Эрика там ещё не было. Но мальчику рассказывали, что после разговора с вождём конунг собрал своих людей и уплыл. Дань, которую требовал, с собой не взял. Только подарки. Те, что Альвгейр захотел поднести сам.

Аэд с кривой усмешкой разглядывал брата.

— Каким бы легендарным героем ты ни был, в жизни приходится не только побеждать.

Эрик обдумал это утверждение, чуть скривился, и нехотя кивнул: вспомнил о рогатой Геро.

Король Коннахта немного расслабился и отрезал кусок поросёнка.

— Невеста, говоришь, ждёт? А женщина из страны сидов, что с тобой пришла?

— Это моя женщина! — прорычал викинг, мгновенно ощетиниваясь при воспоминании о том, каким взглядом окинул Аэд его спутницу при встрече. И, главное, о том, какой улыбкой ответила она.

Старший брат пригубил мёд из золотого кубка, пряча улыбку в усы. «Плохо же ты, викинг, знаешь волшебный народ, — подумал ирландец. — Ты пока что — её, это так. Но вздумает уйти — не удержишь».

— Мне нужно, чтобы она или ты, если сможешь, провели меня в холмы.

Викинг расхохотался.

— И себе такую думаешь отхватить? Смотри, дело опасное. — Он выразительно ткнул большим пальцем в недостающий глаз. — Это я ещё отделался легко.

— Не твоя забота, — отрубил король.

— Да чего там? — передёрнул плечами Эрик. — Просто иди за туманом. Туда, где он расступится, тропинку покажет. А, вот ещё. Не знаю, важно это, или нет…

Он порылся в мешочке, висевшем на поясе, и протянул Аэду четырёхлистный клевер, который вручил ему Пак. Листочек выглядел свежим, будто только что сорванным. Ирлендец лучше представлял себе ценность этого предмета, так что произнёс с искренней благодарностью:

— Да, это важно.

* * *

Король Коннахта считался христианином, а потому у священного дуба Кромма собирались в глубокой тайне. Аэд неуверенно карябал руны, то и дело косился на Пёрышко. Но фея в рунической магии разбиралась не больше, чем болотный огонёк, которым, по сути, и являлась, а потому лишь улыбалась обольстительно. Король, возможно, ответил бы тем же, даже невзирая на могучие руки Эрика, по-хозяйски обнимающие фею, но сейчас его гораздо больше интересовало происхождение девушки, чем её сдобные формы и многообещающие взгляды. «Маленькая моя Аластриона! — тоскливо думал Аэд. — Ты была самой внимательной, самой усидчивой и сообразительной, тебе лучше всех нас давалась тайная наука жрецов. Как же мне тебя не хватает! Нет и не будет мне прощения за то, что не смог тебя уберечь». Эрик между тем мысленно возносил молитвы всем богам, о которых мог вспомнить, чтобы король Коннахта не узнал, какую роль сыграл его брат в смерти его сестры. По крайней мере, до тех пор, пока они с феей не уберутся с этих проклятых берегов.

— Почему викинги нападают только на монастыри? — спросил ирландец, продолжая терзать ножом крошащуюся сухую землю. — Ваши боги враждуют с христианами?

— Не знаю, — простодушно отозвался Эрик. — Я у богов не спрашивал. Для этого ярл есть. Но он говорит, что гоняться по лесам за ирландцем будет только самоубийца.

Король Коннахта довольно осклабился.

— Монастырь же — это курица, каждый год несущая золотые яйца, — продолжал викинг. — Поэтому разрушать их нельзя. Зато удобно грабить. Много золота, много украшений и драгоценностей. Всё в одном месте, рядом с морем. Высадился, забрал, уплыл. Да и монахи ходовой товар. На невольничьем рынке никто не купит язычника-ирландца. Он перегрызёт горло хозяину, даже если у бедняги из спины будет торчать стрела, а из живота меч. А христиане привыкли терпеть. Подчиняться. Стоять не коленях. Не велика разница, перед кем.

Король слушал викинга и криво ухмылялся. «Недооцениваешь ты христиан, — думал он, искоса поглядывая на грубоватого и простоватого морского разбойника. — Аббат Армага по влиянию, богатству и количеству людей, подчиняющихся его приказам, равен королю. Да что говорить, такого короля, как я — зависимого, разорённого, сидящего на истощённой неплодородной земле, он многажды превосходит. Не будь у церкви внутренних разногласий, они уже давно подмыли бы под себя и Ирландию, и викингов… а, впрочем, я даже слышал, что кто-то из них уже вербует отряды норманнов, чтобы обуздывать непокорных правителей. Это умно. Викинги лучше вооружены и куда лучше организованы, чем местный разношёрстный сброд».

Аэд почти совсем сдался: и рун он как следует не помнил, и Бельтайн давно уже прошёл… с отчаяния даже собрался полоснуть себя золотым серпом по руке или ноге. Вдруг, дерево пропустит ту кровь, что разверзала грань между мирами уже дважды? Но выполнить своё намерение не успел.

Густой туман стелился по земле, сильно напоминая крадущегося хищника. Пёрышко и викинг глазом моргнуть не успели, как вязкая, непрозрачная пелена окутала короля. А потом он исчез.

* * *