Песня Феникса

– Такое иногда случается. Даже с неприятными людьми. Я верил, что ещё чуть-чуть и смогу, расквитавшись с ней от неё освободиться. Верил, что у нас тобой будет будущее. И да, я был доволен. Белого Принца я упустил из виду. А он оказался главной неизвестной в нашем уравнении. После нашего разрыва с тобой я порвал с ней немедленно.

– Я пыталась…

– Послать мне денег? – зло сощурился он. – Я в курсе. Я помню. Признаться, если бы тогда мог до тебя добраться, наверное, ударил бы. Сильнее унизить меня ты не могла, чем послать мне деньги моего соперника.

– Я не хотела тебя унижать! Я хотела, чтобы ты получил образование.

– А я к тому моменту уже ничего не хотел.

– И это было глупо – глупо рушить всё.

– Ну а какой смысл пытаться заново отстроиться на пепелище?

Джудит принялась маленькими глотками пить почти остывший кофе. На вкус ей сейчас было плевать, она его совсем не чувствовала.

Райли разломил шоколадку и протянул ей. Она отказалась. Заглянув в чашку увидела, как в маслянистой плёнке отражается собственное лицо.

Эд, глянув на неё, пробормотал:

– Пей, пока совсем не остыло.

 Джудит потянулась, было, к чашке, но, заметив, как дрожат руки, убрала их со стола, положив на колени.

– Эдвард, я…

– Да? – поднял он на неё тяжелый взгляд.

Что ж, как не страшно делать этот шаг, она шагнёт. В конце концов, ведь не боялась же она ломать и рушить? Прикусив губу от избытка эмоций, Джудит глубоко вздохнула.

Ох, уж этот страх сделать шаг навстречу и наткнуться на безразличие и пустоту и даже быть отвергнутой.

Присущая ей гордость и расчётливость боролись с лучшими сторонами своей натуры, с её любовью к Райли. И любовь победила.

– Как ты думаешь, на следующий день после помолвки с принцем я приехала сюда затем, чтобы выслушать твои объяснения?

Эд отодвинул от себя свою, так и не тронутую чашку с кофе и затянулся очередной сигаретой:

– Я не знаю, что думать, Джудит. И не уверен, что хочу это делать. Я и так получил больше, чем надеялся – увидел тебя. И пусть какая-то часть меня на тебя злится, я всё равно…хотел сказать, счастлив, но это не правда. То, что я сейчас чувствую, далеко от того, что люди называют этим словом, но я не откажусь от этого момента. Ты не пришла бы сейчас сюда, если бы не любила меня, вопреки всем твоим предрассудкам, предубеждениям, принципам, надуманным и реальным обидам. Для меня это дорого стоит. Если бы я был кем-то другим, ты была бы со мной.

– Эдвард, хочешь, я скажу тебе правду?

– Не уверен. Правда довольно мерзкая штука. Иногда лучше оставаться при своих иллюзиях, – задумчиво протянул он.

А потом коротко кивнул, давай, мол, говори.

– Я не использовала ту ссору, чтобы променять тебя на Филипа.

– Филипа? – скривился он неприязненно. – Ты теперь зовёшь Белого Принца по имени? Впрочем, невесты не обращаются к жениху по титулу. Или – обращаются? Как там у вас, принцев, принято?

– Можешь мне не верить, но это правда. Меня захлёстывали эмоции. Всё, о чём я могла думать: ты обманул и предал.

– Всё, что я делал тогда, вертелось около твоей светлой персоны. Было для тебя или из-за тебя. У меня на самом деле не было выбора. Вернее, выбор был – но дать тебе умереть не было вариантом. Я был готов собственную шкуру снять, но даже этого было недостаточно. Если бы вместо Изабель был какой-нибудь мерзкий мужик, готовый заплатить за услуги – поверь, я бы и на это пошёл. Я бы пошёл ради тебя на всё. А за это ты вышвырнула меня, как щенка, за дверь. Не слишком благородно, маркиза Мэллиор. Но вполне ожидаемо и предсказуемо. Я же ещё остался в виноватых. Жизнь – бесконечный фарс.

– Ты должен был мне сказать.

– И как ты себе это представляешь? – равнодушно откликнулся Эдвард, снимая обёртку с шоколадки. – Возможно, да, нужно было как-то подготовить. Но я надеялся, что эта история завершится, не достигнув твоих ушей.

– По-твоему, твоя влиятельная пассия оставила бы нас в покое?

– Оставила бы. У меня были рычаги управления на неё. Шантаж –грубое и эффективное средство, и я собирался применить его, требуя за молчание всего-то ничего: свободу. Но принц Готойский не графиня Сюрреаль. От него тебе так легко не отделаться. Если бы, предположительно, ты бы захотела от него избавиться.

Райли не сводил с Джудит глаз, жадно подмечая любое изменение в выражении её лица или позы.

– А если бы захотела? – тихо откликнулась Джудит.

Вокруг их столика уже витало облако дыма, так что лицо его лицо словно окутало туманом. Она видела, как, словно бы с досадой, Райли дёрнул уголком рта.

– Брось! Ты ведь это не серьёзно? Нравится сыпать соль на мои раны?

– А если серьёзно?

– Если серьёзно… это было бы здорово. Но невозможно. Бросить всё ради ничего – кто на это пойдёт? Даже я не настолько хорош.

– Ты меня отговариваешь? Разве ты не должен бороться за меня сейчас, когда я готова всё бросить и пойти за тобой?

– За каких нас, Джудит? – он задумчиво покрутил чашку с остатками кофе, а затем зачем-то перевернул её над блюдцем и посмотрел на растекающуюся жижицу. – Грубо, да? Грубо, приземлённо и неромантично. Я снова ломаю и уничтожаю нашу любовь.

– И зачем ты это делаешь?