Песня Феникса

К их по-настоящему первому интимному свиданию Джудит готовилась особенно тщательно. Первый раз всё произошло спонтанно и в этом была своя прелесть, по крайней мере, взяв первый рубеж о потере девственности можно было больше не волноваться.

Но второй раз должен был оказаться на высоте, если рассчитываешь не ограничиться случайной интрижкой. Всё должно быть продумано до мелочей, чтобы казаться естественным и лёгким, от наряда до освещения.

Поскольку свидание изначально задумывалось интимным, то и наряд полагался соответствующим.

Джудит остановила свой выбор на длинном, гладком пеньюаре тёмно-алого цвета, как терпкое вино с насыщенным вкусом. Простого кроя, он легко распахивался, стоило потянуть за тесёмки, завязывающиеся на груди игривым атласным бантиком. Такая же лента удерживала волосы в пышном конском хвосте, оставляя свободными лишь несколько лёгких прядей виться у висков мелким бесом.

Поскольку одежда не требовала долгих специальных приготовлений, основное внимание она уделила телу, чтобы в нужный момент оно предстало взгляду любовника совершенным. Получасовая ванна с ароматическими маслами и травами завершилась долгими притираниями. Джудит полировала и умащивала кожу и волосы до тех пор, пока те не стали сиять, как влажная морская раковина и не приобрели на ощупь гладкость шёлка

Постель она застелила чёрным. Такое белье выгодно контрастировало как с алым пеньюаром, так и с её перламутровым, нежным, хрупким телом, а мягкого бокового освещения было достаточно для того, чтобы всё можно было увидеть без прямолинейной резкости.

Джудит не испытывала угрызений совести или сомнений – только предвкушение и азарт. Все её помыслы были слишком заняты тем, какое впечатление ей удастся произвести на Райли. Он вряд ли привык к тем удовольствиям, что способна доставить роскошь, окружающая Джудит со всех сторон – красящая, придающая дополнительную ценность.

Джудит готовилась использовать всю свою фантазию, чтобы предстоящая ночь сделалась незабываемой для них обоих. Ей и в голову не приходило, что, в случае, если тайна их встречи будет раскрыта, это может роковым образом повлиять на будущее молодого человека.

Что будет с Райли, если до её отца дойдёт известие об их, пока ещё, интрижке, которую она планировала превратить в приятную связь, не то, чтобы её не заботило – беспокоиться об этом просто не приходило Джудит в голову. Она действовала в рамках, принятых в их кругу, но упускала из виду то, что любовниками её подружек были равные им по положению молодые люди, которые ничем не рисковали. Упускала она из виду и тот факт, что соблазнять сестру своего друга, допустившего тебя в свой дом вопреки устоявшимся правилам и обычаям, вряд ли порядочно?

Джудит заботила эстетическая сторона вопроса и предстоящее удовольствие – этика и нравственность оставались для неё за скобками, они её не интересовали.

Стрелки часов медленно тянулись к условленной полуночи. Вино стыло в ведёрке со льдом. Огонь в камине уютно потрескивал, распространяя вокруг приятное тепло, играя бликами на полированных поверхностях, мерцая на чёрной глади атласа двуспальной кровати.

Раскачивались складки длинного пеньюара, вихрясь у босых ног при каждом шаге. Густой ворс ковра приятно колол ступни маленьких ног с алыми ноготками.

Без десяти двенадцать. Без пяти полночь. Райли всё не шёл. Джудит стала нервничать. Чтобы скоротать время, присела на пуф у зеркала и занялась волосами, которые и без того лежали идеально. Из холодного потустороннего мира отражений на неё смотрел прекрасный двойник.

Джудит и в самом деле выглядела сейчас очень красивой – как никогда: вожделение и любовь красят человека.

Волосы золотым нимбом окружали голову, глаза сияли, на шеках играл естественный румянец волнения, а губы раскраснелись без всякой помады.

Двенадцать! Неужели Райли опоздает? Или, того хуже – не придёт?

Но, словно дожидаясь первого удара часов, вместе с ним, дверная ручка наклонилась, дверь отворилась, пропуская его в комнату. Райли тихой тенью скользнул в комнату, плотно прикрывая за собой дверь. Он выглядел бледным и напряжённым, будто шёл на поединок или на войну, а не для удовольствия.

Впрочем, что этот мальчик мог знать о радостях жизни? Были ли они у него? Он привык сражаться и выживать. Наслаждаться жизнь – это тоже искусство, этому нужно учиться. И она с радостью готова была взять на себя миссию учителя.

– Просто королевская точность, – с улыбкой поднялась Джудит ему навстречу. – Я уже стала опасаться, что ты разочаруешь меня опозданием.

Он смотрел на неё напряжённо, слегка прищурившись, словно каждую секунду ожидая подвоха или злой шутки.

– Прости. Твой брат был настроен на долгие полуночные бдения, так что мне пришлось выбирать. К сожалению, выбор был не в его пользу, как видишь, – криво усмехнулся он.

– Для сожалений слишком рано, – лукаво улыбнулась ему Джудит. – Надеюсь, к утру ты поменяешь своё мнение?

– Мне пришлось использовать сонные чары, – недовольно обронил он.