Песня моей души

Судя по тому, что было сказано в его первой публичной речи, обращённой к народу, был он весьма практичным малым. Начал он с отмены налогов на год, для самых разорённых и обедневших областей. Припечатал обнадёженных и недоверчивых новостью, что пока они были в неведении об изменениях во дворце, он уже успел заключить несколько торговых договоров с Тайноземьем, продав туда несколько возов травы, которой в Черноречье было навалом и которую местные почитали сорняком, а вот в Тайноземье её было мало и её крайне ценили. Собственно, вырученные три сотни золотых пошли на освобождение самых нищих семей от налогов в этом году, на строительство новых защитных укреплений у границы и открытие лекарской школы, с женским и мужским крылом. Причём, в школе учеников будут обеспечивать жильём, едой и форменной одеждой, а для учёбы там нужны только трудолюбие и любознательность. Школой он вообще убил двух зайцев одним выстрелом. Бедные и едва сводившие концы с концами семьи могли отправить туда своих отпрысков, сняв с себя часть груза и заодно обеспечив своим родным сытое настоящее и возможность иметь хлебную и почётную работу в будущем. Заодно учащиеся школы будут бесплатно лечить простолюдинов. Более того, остановив первые шепотки взмахом руки, юный король добавил, что строительство школы и новых укреплений уже идёт полным ходом. Напоследок объявил, что с этого дня на одной из столичных площадей будут установлены два ящика, для просьб от народа к королю. Рядом с одним будет сидеть писарь – для неграмотных просящих, рядом с другим – нет, туда все грамотные смогут украдкой класть какие угодно послания.

Наверное, не было угла в Черноречье, где не шло разговоров о внезапном перевороте и о том, как быстро юный король занялся заботой о своем народе.

Тот времени не терял. Через два дня после его первого обращения к народу уже закончили строительство двух зданий школы, благоухающих сладким запахом свежесрубленных сосен и сияющих светлыми стенами. И потянулись в столицу будущие ученики, робкие и тихие или с глазами, сияющими надеждой.

А через девять дней войско Ростислава, вздумавшее попортить начавшую строиться крепость, попало в огненный лабиринт и насилу из него выбралось. Да как! Чую, смешки ещё долго будут ходить по всему Белому краю: принц алхимическим составом не только уничтожил оружие врагов, но и ещё их одежду, доспехи, сбруи и сёдла с лошадей! Голым врагам, разумеется, пришлось удалиться и спешно. В ближайшей деревне мешков и одеял натаскали, да сделали себе юбки из листьев лопухов, чтоб хотя бы прикрыть самое сокровенное. И светопольцев близ границы, полагаю, обобрали, чтобы прикрыться поприличнее.

Стало ясно, что пока враги изучали местоположение новых каменных крепостей и добывали их чертежи, Вячеслав тайком возвёл в других местах у границ и приграничных поселений несколько защитных сооружений с применением искусственных веществ, сведения о них и нейтрализующих составах уже спрятал, ровно как и устроивших их алхимиков. Крепости строили бы долго, а вот прикопать нужные камни было делом более скорым. И ведь додумался же!

Вскоре чернореченцы с ужасом обсуждали, что утром пятнадцатого дня король проснулся и обнаружил новодальский кинжал, воткнутый в спинку кровати почти у самой его головы, с запиской: «Приветствую моего юного соседа. Вадимир». Однако Вячеслав не испугался ни найденного врагом мага, ни обширных знаний того о дворце. В полдень собрал чернореченцев на площади и объявил, что он знает местоположение подземных рек, протекающих в Новодалье, и несколько составов, которые при добавлении в воду основательно потравят жителей тамошней столицы. И людей с теми составами он уже попросил их применить, если он вдруг неожиданно скончается.

– А потому, уважаемые лазутчики, передавайте мой привет моему многоуважаемому соседу, королю Новодалья, а также мою просьбу в следующий раз говорить вне стен моего дворца и как мужчина с мужчиной: войско на войско, – объявил Вячеслав, в очередной раз собрав людей на площади.

И не побоялся же выйти к толпе после такого!

На семнадцатый день опять воткнули кинжал в изголовье его кровати, хотя он уже сменил комнату: и из слуг кого-то Вадимир подкупил, чтобы узнать, где теперь будет спать его юный враг. И много у кого бы пыл тут да и умерился. Но Вячеслав ходил как ни в чём ни бывало, новые реформы обсуждал, читал послания от народа. Слуги это горожанам донесли, взволнованные, что новое было покушение. Не Вячеслав волновался за свою шкуру, а чернореченцы за него волновались. Что он, мол, глупый такой мальчишка и доверчивый. Слуг как будто правитель юный никого не наказал за разговоры. Пыток вроде бы не проводил, чтобы найти подкупленных новодальцами.