Песня моей души

– И всё-таки однажды я самолично стащил тебя с твоего излюбленного насеста и вручил учителю, – неожиданно проворчал король.

– Иголки тогда исцарапали нас обоих, – его сын улыбнулся, вспомнив.

– А за иголками последовала затрещина, выбивающая нежелание учиться, – сурово продолжил отец, внимательно смотря на него.

Чуть помолчав – Цветана судорожно сжала его ладонь – Вячеслав признался:

– Я тогда ненавидел тебя.

– Как будто мне нужна твоя любовь! – нахмурился правитель Черноречья.

– Было бы здорово снова на неё влезть! Мир с неё выглядит иным.

– Ты бы на ногах держаться научился, воин, – вдруг беззлобно усмехнулся Мстислав.

– Ты бы побоялся сам залезть так высоко, – на губах Вячеслава появилась усмешка.

– Ради тебя я бы забрался, – проворчал король. – Чтобы устроить тебе взбучку. Ишь вздумал, прятаться от учителей! От книг бы своих под столом прятался – вот уж точно не мужское занятие, эти твои книги!

Вячеслав повернул голову и грустно посмотрел на отца:

– Что ж ты и в тот день послал за мной слугу, а сам ушёл по делам?

– Королю не следует лазать по крышам за глупыми мальчишками, – нахмурился Мстислав. – Дел, знаешь ли, у меня хватает. Поважнее.

Вячеслав отвернулся и долго молчал, смотря в потолок – мы все напряжённо наблюдали за ним, испугавшись его неподвижности – потом вдруг снова повернулся к отцу, грустно улыбнулся:

– А я тогда надеялся… что ты ещё раз за мной полезешь.

– Если бы я лазил за тобой ещё и на крышу, ты бы только затрещиной не отделался.

– Ты уделял мне столько внимания, что и затрещина становилась наградой.

– Я желал, чтобы из моих сыновей выросли прекрасные воины! – рявкнул король. – А ты закопался в пыльные летописи. Ладно бы хоть от тренировок не бегал, совмещал нужное с приятным, так нет!

Чуть помолчав, сын серьёзно спросил:

– Разве нельзя человеку заниматься тем, что ему по душе? Ты бы хоть порадовался, что я нашёл себе дело по душе. Я же могу что-то полезное сделать людям, даже не беря в руки меч!

Лицо отца окаменело. Он ледяным голосом сказал:

– Знаешь, я смотрю на тебя сейчас… и я не радуюсь тому, что я вижу.

– Ты отгородился от меня, найдя для этого удобную причину.

Король молча пошёл к дверям. На пороге обернулся, но не на сына, а на Клёна, который что-то записывал, расположившись на полу.

– Пиши по-человечески! – проворчал Мстислав. – За столом, – и вышел, с грохотом захлопнув двери.

Вячеслав горько вздохнул и вновь перешёл к пустякам, как будто ничего особенного не случилось.

– Хотите, расскажу вам интересную легенду? – вдруг предложил Клён.

Принц попытался сесть – Цветана заботливо помогла ему, села поближе, давая прислониться к ней, осторожно обняла – и посмотрел на алхимика, уже перебравшегося за стол со своими бумагами и письменными принадлежностями.

– Ты что-то пишешь, Клён? Новые идеи?

– Так, кой-какие мысли записываю, – невозмутимо соврал Клён, потом тепло улыбнулся своему другу. – Ты потом прочтёшь, Вячеслав. Когда отдохнёшь, – и, повертев перо меж пальцев, невозмутимо начал рассказывать.

К моему удивлению, в легенде накрепко сплелись одно из сказаний Кана и выдуманная кем-то иным история про Гришку, которым он притворялся.

– Как будто я уже слышал об этом страннике.

– О нём вся страна говорит, – улыбнулся Клён. – О нём все говорят, укладывая детей спать, собираясь с семьёй после тяжёлого дня, попивая с друзьями квас или встречаясь с соседями и соседками. Утверждают, будто Гришка и в правду живёт. Как будто он повидал немало стран и у него много друзей по всей Мирионе. Он любит разные истории, но не переносит те, в которых упоминается о вражде или которые имеют грустный конец… – парень вдруг запнулся, но сразу же продолжил, как будто ничего не случилось: – Конечно, люди и сами выдумывают про него небылицы. Только не каждому верят, произнеси он хоть слово, оправдывающее вражду. Вроде бы Гришка не смирился с войной в Черноречье, потому и выбрал жизнь полуголодного оборванного странника.

– Постой, в некоторых историях Гришка вполне прилично одет!

В комнате, как оказалось, народу стало ещё больше: добавились двое стражников. Значит, Мстислав велел следить за нами и Клёном. Я подошла к Кану, сжала его руку, с мольбой заглянула ему в глаза, потом взглядом указала на Клёна. Ведь нельзя его так оставить!

– Конечно, он не из знати, простой и приличный человек, но одежда всегда чистая, – продолжил воин.

– Слушай, а он всегда таскал с собой щит или где-то его оставил? – задумчиво уточнил его напарник.

– Не уверен. Но у него всегда были чёрные волосы и серые глаза, а на рубахе как будто бы вились ветки с листьями.

Надо же, человек, которым Кан притворялся, так полюбился народу Черноречья! Но…

Дёрнула жениха за рукав, снова взглядом указала на Клёна. Можно его сейчас похитить.

– Неужели, кроме как о нём в вашей стране ни о ком не говорят? – уточнил маг, не заметив моей мольбы.

– Это же Гришка! – одновременно произнесли воин и алхимик таким тоном, будто бы их ответ всё прояснял. – Прошлые байки о вражде не сравнятся ни с одной из его историй!

– Этот человек не воин. С чего бы вам так любить его легенды?