Песня моей души

– Придержите Славомира, – начал было новый правитель, за что получил убийственный взгляд от измождённого мальчишки и, пусть и неохотно, опустил своего друга или знакомого.

Тот остался стоять, шатаясь, как травинка на ветру. Парнишка подошёл к схваченным стражникам, грустно произнёс:

– Сейчас меня переполняют противоречивые чувства. С одной стороны, я рад: вы столь яростно защищали дворец и Борислава, что только количеством нападающие смогли вас одолеть. С другой стороны, мне горько, что столь рьяных защитников оказалось мало. Если бы не трусливое бегство других стражников, если бы не их низкий переход на нашу сторону, я и мои люди не смогли бы пройти дальше этих ворот.

Лица его воинов и нескольких пленников недоумённо вытянулись. Кто-то из победителей, стоявших среди спутников принца и у ворот, смущённо потупился. Лица одного молодого воина и высокого старика стали пунцовыми от стыда.

– Я не могу вас просто так отпустить, хотя и до глубины души тронут вашей отвагой и преданностью моему брату, – грустно продолжил Вячеслав, переводя взгляд с одного пленника на другого, словно ища в их лицах и глазах хоть искру понимания. – А приказ о вашей казни большими пятнами покроет мою душу.

Повисла гнетущая тишина. В лицах некоторых пленников зажглась надежда, кто-то из них опустил голову, чтобы не позволить другим разглядеть её, понять, насколько глубоко им хочется жить. Лица других исказились от презрения. Один лишь мужчина с раной на лбу по-прежнему сохранял спокойствие. Он понимал: обычно новый хозяин замка сразу же спешит избавиться от верных слуг прежнего, но возможность переступить Грань в ближайшее время как будто не волновала его.

– Однако, пока не вернётся мой отец, кому-то придётся взять власть в свои руки, – принц смахнул прилипшую к виску прядь, резко развернулся к проигравшим спиной и быстро подошёл к груде оружия.

Там бегло осмотрел кинжалы и мечи, торчавшие снаружи, брезгливо поморщился, вытащил какой-то кинжал, мрачно посмотрел на пятна засохшей крови на лезвии, решительно сжал рукоять и опять приблизился к пленникам.

– Я всего лишь хотел, чтобы чернореченский народ жил спокойно, – устало признался Вячеслав. – Надеялся, что брат, не смотря на его молодость и горячность, сделает хоть что-то хорошее. Но ничего стоящего не дождался. Более того, он начал убивать невиновных из-за какой-то ерунды, вроде примерещившегося ему косого взгляда, – глубокий вздох. – В это трудное время правитель Черноречья или временно замещающий его должен быть мудрым и справедливым. Я не знаю никого, достойного управлять моей родной страной в отсутствие моего отца, – принц задумчиво провёл пальцем по широкой стороне лезвия, потом прямо взглянул на самого невозмутимого из пленников, – поэтому решил сам на время занять чернореченский трон. Мне повезло: моя затея удалась. Не считаю, что это моя заслуга: тут смешалось много всего… – быстрый укоризненный взгляд на одного из своих воинов, от которого тот смущённо потупился. – В общем, теперь я – правитель Черноречья, – он опять повернулся к побеждённым. – И поскольку власть сейчас принадлежит мне, а я хочу сделать жизнь моего народа спокойной, у меня нет иного выхода, кроме как сделать это.

Моё сердце отчаянно забилось. Цветана до боли стиснула мою ладонь. Глаза защищавших дворец заполнились разными оттенками презрения, ненависти, грусти и отчаяния. Один только продолжал сидеть ровно и невозмутимо. Кровь уже перестала вытекать из его раны на лбу, спеклась некрасивым бурым потоком на его лице и пятнами – на разорванной одежде. К нему-то и подошёл новый король, высоко занёс кинжал – пленник взглянул на него с всё тем же равнодушием – и опустил.

Стражник всё так же сидел, вытянув одну ногу и закинув на неё другую – не хотел опускаться на колени перед победителями – и половина узла, упавшая на его колено, скатилась по ноге и упала на забрызганную кровью мостовую. Вздрогнув, воин посмотрел на остаток узла на верёвке, сдерживающей его руки. Вячеслав спокойно ударил по оставшейся части – и обрезки верёвки упали на ноги пленника. Этот поступок потряс всех.

– Я хочу управлять родной страной достойно, – задумчиво сказал парнишка. – Но я – такой же человек, как и все. И понимаю, что власть портит многих. А ещё мне не хочется, чтобы этой ночью ещё кто-то переступил Грань из-за меня, – он нахмурился, судорожно сжал рукоять оружия. – Поэтому я хочу отпустить вас. Чтобы вы ушли так далеко, насколько захотите, и наблюдали за мной. Если из меня получится дурной правитель, вы вернётесь и убьёте меня. Мне не хочется быть убитым, но страх навредить моему народу, который и без того уже измучен, намного страшнее небытия.

Чуть помолчав – десятки глаз напряжённо наблюдали за его лицом и малейшими движениями – принц добавил: