Песня Обманщика

Потный и дрожащий, я выбрался из Фалура и потянулся за своим кувшином меда. Когда мои глаза медленно привыкли к свету свечи, я увидел Аню, лежащую поперек кровати, ее бледные глаза смотрели на нас. Одной рукой она обхватила грудь, перекатывая между пальцами ярко-розовый сосок. А другая ее рука была на ее собственном лоне, почти лениво обводя набухший бутон клитора.

— Надеюсь, у тебя есть еще что-нибудь для меня, — сказала она хриплым, задыхающимся голосом.

Мой член зашевелился при этих словах, и я усмехнулся.

— Для тебя? Всегда.

Прежде чем упасть навзничь на кровать и позволить моим любовникам снова овладеть мной, я усилил защиту вокруг хижины.

Даже вороны Одина не увидят, чем мы тут занимаемся.

***

Я резко проснулся.

Что-то укусило меня в бок резким, внезапным ударом магической энергии. Поморщившись, я вытащил прядь магии из своего тела. Это было мое собственное заклинание, посланное, чтобы пронзить меня, если я засну. Одним из последних штрихов в этой хижине было заклинание, которое удерживало меня от сна, чтобы я не рискнул позволить своим любовникам увидеть ужасные шрамы на моем теле. Судя по ровному, мирному дыханию в окружающей меня темноте, и Аня, и Фалур крепко спали.

Пока что. Даже если темнота скроет мою деформацию, кожа будет ощущаться грубой. Я содрогнулся от этой мысли и крепко сжал иллюзии, придавая себе гладкую кожу и легкую улыбку. Это была та самая легкая улыбка, которую я носил без иллюзий до того, как гномы зашили мне рот.

Поморщившись от этого воспоминания, я сел и зажег одну из свечей на стене. Она мягко освещала мятые меха и льняные простыни. Фалур лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другой вцепившись в золотистые волосы Ани. Я улыбнулся его положению. Если только мои воспоминания не обманули меня, я был прижат к его широкой, мускулистой груди, когда сон овладел им.

Но чтобы самому уснуть? Глупо. И рискованно.

Я соскользнул с кровати, убедившись, что никого не потревожил и иллюзия осталась на месте. Возможно, я потратил больше энергии, чем думал, занимаясь любовью с ними обоими. В моей памяти вспыхнули образы распростертого подо мной тела Ани, выпуклости ее живота и округлости грудей. А потом Фалур, задыхаясь от удовольствия, увидел, как я опустилась перед ним на колени и обхватила губами твердый изгиб его члена.

Да, это потребовало изрядного количества энергии.

Ухмыляясь в темноте, я схватил со стола кувшин с медом, осушил его и смотрел, как он волшебным образом наполняется вновь. Аня пошевелилась во сне, слегка постанывая. Я погасил свечу, желая, чтобы мои возлюбленные спали спокойно, и окунул в магию свое тело, вытащив себя за пределы хижины без шума и хлопот, открываемых дверью.

Холодно. На улице было так чертовски холодно, что воздух обжигал мне легкие, а звезды сияли, как ледяные кристаллы, танцующие прямо над головой. Я осушил кувшин во второй раз, позволяя меду Асгарда согреть мой желудок. Пространство между морем и небом гудело узкой полосой серого света. Приближалось утро. Я нахмурился и снова осушил мед, наслаждаясь тем, как мое тело начало реагировать на алкоголь.

Дверь позади меня открылась с тихим скрипом, и я резко обернулся. Было слишком темно, чтобы разглядеть черты лица, но эти огромные плечи могли принадлежать только Фалуру. Я немедленно развел костер на покрытой льдом траве перед хижиной, надеясь согреть его.

Губы Фалура дрогнули в полуулыбке.

— Выпендриваешься, — прошептал он, закрывая за собой дверь.

Он был достаточно умен, чтобы взять с собой мех, отметил я. Этот человек казался необычайно умным для смертного из Мидгарда. Интересно, сколько времени ему понадобилось, чтобы понять, что ребенок, которого носит его жена, не принадлежит ему?

— Меда? — спросил я, погружая пальцы в магию, чтобы вытащить второй кувшин из дома.

Он покачал головой.

— Нет, спасибо. Мы не можем все время пить, как Асы.

Я взглянул на кувшин в своих руках, который снова наполнился сам собой. Одним движением я отправил оба кувшина обратно в хижину. На этот раз я потянулся через Девять миров и вытащил две дымящиеся кружки с кухни Асгарда. Я сунул одну из них в руки Фалуру. Он глубоко вдохнул, вдыхая пар от чашки с ежевичным чаем.

— Очень мило, — сказал он.

Этот тонкий комплимент показался мне до смешного приятным.

— Всегда пожалуйста.

Он снова одарил меня своей маленькой полуулыбкой.

— Это правда, что Аня говорила о тебе.

Я подождал, пока не стало очевидно, что Фалур не собирается давать больше информации.

— И что же она говорила обо мне?

Его улыбка стала еще шире, пока не достигла темных, сверкающих глаз.

— Она сказала, что ты похож на одного из нас, но лучше. Что ты делаешь все лучше.