Песня осеннего леса

— Знаю, — душераздирающе вздохнул тот. — Только мне больше некого просить. Грейс вчера уехала в больницу с аппендицитом, у Синтии свой дедлайн послезавтра, она зашивается, а Срюарт с Энди в твои макеты ни за что не полезут, потому что ты же сама им потом головы и пооткручиваешь.

— Ну да, — пробормотала я досадливо.

Терпеть не могу, когда кто-то трогает мои файлы.

— Там не очень большие правки. Но ему нужно как всегда очень срочно. Давай, ты сделаешь быстренько, а я тебе премию. Или дополнительный день отпуска.

Мне бы отказаться, но я слишком уж ответственный сотрудник. И не могу отдать этот проект другим людям, зная, что скорее всего, на выходе получится какая-нибудь ерунда, которую самой же придется переделывать. Поэтому придется напрячься и постараться все сделать быстро и качественно. Но по опыту знаю: времени может понадобится гораздо больше, чем я рассчитываю. А это может значить, что сегодня я уже точно никуда не полечу.

— Ладно, — вздохнула в итоге. — Только мне нужно найти место, потому что я сейчас на заправке где-то под Эдинбургом.

— Спасибо, дорогая, — начальник аж расцвел на том конце канала связи, — все уже у тебя на почте.

— Подожди, — спохватилась я. — А ты чего звонишь в такую рань? В Хьюстоне же сейчас даже шести утра нет.

— А я не в Хьюстоне, а под Парижем, у меня тут сестра замуж выходит за своего лягушатника. Помнишь, я говорил?

— Точно.

— Так что у тебя есть несколько часов форы, прежде чем проснется Америка.

— Как я рада, не то слово, — пробормотала я. — Ладно, до связи.

Выяснив на заправке, где можно найти какой-нибудь мотель, я уже через десять минут была в небольшой, но очень приличной гостинице на окраине Эдинбурга. Сняла номер, подключилась к местному интернету и погрузилась в работу.

И ожидаемо провозилась до самой ночи. Майк меня бессовестно обманул. Правки действительно были не слишком большими, но противными, и их окозалось очень много. Мне даже пришлось звонить коллегам, которые из-за шестичасовой разницы во времени только-только начинали работу, и консультироваться, как мои переделки повлияют на остальные компоненты проекта. Но это хотя бы помогло отвлечься и выбросить из головы жуткое утро.

Закончила я только к десяти вечера, сбегала на поздний ужин и, порадовавшись, что решила работать в гостинице, а не в каком-нибудь кафе, завалилась спать. Совершенно забыв про покупку билетов до Хьюстона.

Я подозревала, что уехала недостаточно далеко, чтобы связь между мной и Долграном оборвалась. Поэтому почти не удивилась, когда снова оказалась в той же самой комнате.

В этот раз здесь было пусто и темно. Не светились светлячки по углам, не заглядывала в окно луна, не благоухали розы. Только голые стены с изодранными обоями, разбитый оконный витраж и шуршащие стебли под ногами. Сухие, блеклые, мертвые…

И Рэя здесь тоже не было…

Это место стало действительно жутким. И я чувствовала, что оно меня уже почти не держит, что можно собрать волю в кулак и проснуться в гостиничной кровати. Но что-то глубоко внутри не позволяло это сделать. Кем бы ни был мой ночной собеседник, нельзя бежать, даже не попрощавшись. Вот только где он? Неужели не пришел?

Я обхватила себя руками и поежилась от холода. Потом прочистила горло и негромко позвала:

— Рэй!

В ответ не звука. Я сделала шаг вперед, морщась от шуршания мертвых роз, и крикнула уже чуть громче:

— Рэй! Нам нужно поговорить.

Снова тишина, от которой стало очень тоскливо. Ну где же ты? И почему я так старалась удрать из Долграна, а теперь мне хочется плакать от одной мысли, что я тебя больше никогда не увижу? Что тебя больше нет?

Выдохнув сквозь зубы, осмотрелась, и неожиданно мне показалось, что в одном из углов тьма чуть гуще, чем в остальных. Неуверенно шагнула туда, подходя ближе, и опустилась на колени.

— Рэй?

— Не надо, — раздался спокойный голос. — Ты решила уйти, и я не стану держать.

Я подползла еще ближе и нащупала мужскую руку. Пальцы Рэя рефлекторно сжались, но потом он вздохнул и отпустил меня.

Чувствую себя героиней сказки «Красавица и чудовище», которая бросила своего жуткого возлюбленного, а тот подыхал от горя. Может он тоже прячется, потому что некрасив? Или не совсем похож на человека?

Эх, Эмма-Эмма. Вот ехала бы себе спокойно в Эдинбург и возвращалась домой. Но женщины в принципе существа жалостливые, а у меня тут не просто персонаж книги, а мужчина, который незаметно стал мне очень родным. Вот только что мне теперь с таким родным нужно было делать?

А он даже показываться не хочет. Как его уговорить? С темнотой разговаривать очень сложно. Хочется все-таки увидеть лицо мужчины, каким бы оно ни было.

— Рэй… — вздохнула я, а потом мне вдруг пришла в голову одна мысль.

Кажется, у меня стало больше власти здесь. И можно попробовать управлять не только телом, но и самим сном. Главное верить в это и не сомневаться.

Я прищурилась, обдумывая эту идею, потом прикрыла глаза и сосредоточилась. Вытянула вперед руку, как будто пытаясь нащупать темноту, и потянула на себя.

— Хочу тебя видеть, — прошептала, резко дергая кистью.