Песня песка

Ана покосилась на закрытый учебник, решив, что её объяснения звучат слишком заумно. Вряд ли об этом будут спрашивать на зачёте.

– Многие на самом деле путают пояс ветров с зоной молчания. Это неверно. Запомните, на это будут обращать особое внимание на зачёте. Через пояс ветров можно передавать сигнал по радиорелейным путям, там могут летать специально подготовленные виманы. Однако магнетизм в мекхала-агкати уже довольно силён, поэтому на виманах как правило отсутствует электронное оборудование.

Ана остановилась перед доской. Неплохо как-нибудь изобразить всё это, нарисовать карту пустыни – тогда дети лучше запомнят, – однако мел наверняка опять начнёт крошиться.

– В мекхала-агкати часто падают долии, дюны там обычно не очень высокие, не такие, как в карпаразе, и песок…

Ана снова вздохнула. Головная боль не отпускала.

– Кстати, самую вершину атмосферной короны тоже часто называют поясом ветром – это граница, выше которой корабли уже подняться не могут. Попытки были, но… – Ана на секунду прикрыла глаза. – После пояса ветров следует нирутта́ра, или «зона молчания». Кстати, кто знает, почему она так называется?

– Там не работает связь! – выкрикнул кто-то.

– Правильно! Только надо сначала поднимать руку. В зоне молчания не работает связь. И не могут летать корабли, кроме особых ракет, вахатов. Но вахаты на самом не летают над зоной молчания, а поднимаются высоко-высоко, чтобы…

Дети внимательно следили за Аной. Рассказ о вахатах заинтересовал их куда больше, чем локи пустыни, которые они не смогли выучить на прошлом зачёте.

– Итак, зона молчания, – продолжала Ана. – Считается, что причиной высокого магнетизма в этой локе являются частые падения долий, однако это точно неизвестно. Зона молчания постоянно меняется. Она может расти или, напротив…

Ана замолчала – она была не уверена, действительно ли когда-нибудь мёртвые пески отступали, или же она придумала это сейчас, чтобы не пугать детей.

– Зона молчания окружает наш город со всех сторон, – говорила Ана. – Даже на севере, далеко на севере, после Магхавана, тоже начинается зона молчания. Но ближе всего она находится на юге – около двухсот пятидесяти миль. Поэтому у нас нет прямого сообщения со всеми южными городами. Например…

Дети заскучали и перешептывались.

– Вы уже один раз не сдали зачёт! – громко сказала Ана. – Постарайтесь сосредоточиться. Вам нужно будет знать все локи, все их особенности, включая температурные режимы. Например, где обычно наиболее высокая температура?

Дети молчали.

– Разумеется, это зона молчания. Обезвоживание там может наступить уже в течение получаса. Даже в поясе ветров, куда часто летают исследовательские корабли, воздух настолько тяжёлый, что приходится постоянно носить дыхательную маску. Все эти вещи вам нужно будет знать. Вам это понятно?

Несколько учеников активно закивали головами.

– Обязательно прочитайте двенадцатую главу. Там это описано.

– Сугуру! – крикнул кто-то с заднего ряда.

Ана посмотрела на полного мальчишку, который нетерпеливо тянул вверх руку.

– Да, можешь спросить.

– А что потом, после нируттары?

Ана вздохнула.

– Потом… – сказала она.

* * *

После занятия Ана вышла из видая-лая одна. Она раскрыла карту с пометками Илы. Ещё не стемнело, но по холодному ветру и сонной усталости прохожих уже чувствовалось приближение ночи.

Её путь домой, задуманный Илой, начинался на той же самой линии, в том же направлении, что и обычно, но ей нужно было проехать куда больше станций, добраться почти до самой конечной у границы песков, пересесть на западную ветку, потом пересесть снова… – и в итоге дважды пересечь весь город изломанным, как лабиринт, путём.

На перроне снова оказалось людно, мелькали полицейские, вопил вещатель, предлагая пути объезда. Ане пропустила два поезда, прежде чем смогла уехать со станции – в переполненном и душном вагоне, стоя у самых дверей и держась за высокий поручень у потолка.

До западной линии Ана ехала долго; несколько раз ей хотелось выйти – в вагоне выгорел весь воздух, – но она боялась, что следующего поезда придётся ждать несколько часов.

Добравшись до нужной остановки, Ана долго стояла на перроне, над засыпающей улицей, глубоко и часто вздыхая.

В плеве на западной линии, до которого Ане прошла квартал пешком, никого не оказалось. Она поднялась на перрон как раз в тот момент, когда отходил поезд, и едва успела заскочить в закрывающиеся двери.

Поезд уносил её прочь – сквозь ранние сумерки и досаждающий гам голосов, сиплое хрипение дежурных вещателей и занимающиеся уличные огни. Она взволнованно теребила в руках карту линий. Ей редко приходилось ездить по этой ветке, и она боялась пропустить нужную станцию, которую Ила отметила заштрихованным кружком.

Северные города. Хапур, Бахис.

На следующей линии будто множество лет не ходили поезда. Пустынный плев, в котором всё покрылось пылью, искалеченные перила на лестнице, заляпанный перрон. Ана удивилась, когда состав всё же пришёл – старый, давно снятый с производства, с пятнами ржавчины на стенках.