Песня песка

– Город даже на ламбдах за сотню с лишним миль от стены видно, – сказал Нив. – Куда мы улетели-то по-вашему? Я ж вообще с девяносто второй летел. А виман стало только под конец трясти. Может, тут местность такая, дюны слишком высокие или – не знаю. Думаю, половину пути мы точно осилили.

– Не похоже это на сорок! – повторил Кандазаака и покачал головой.

– Скажите, – начала Анурати, – а вы…

– Что? – спросил Нив.

– Вы думаете, пилот и вправду смог связаться с городом? За нами прилетят?

– Не обманывает же он нас! – сказал Нив. – К тому же, даже на далёких ламбдах прекрасно работает связь.

– На ламбдах! – фыркнул Кандазаака. – Да что ты понимаешь, мааван! Там совсем другие передатчики!

– Думаете, он ни с кем не связывался? – спросила дрожащим голосом девушка.

– Ахи его знает! – Кандазаака махнул рукой. – Всё же тут не мекхала-агкати, так что…

Нив вдруг отчётливо увидел, словно сон наяву – пилот в тяжёлых наушниках, от которых болит голова, заводит безумную машину, похожую на янпаталу Кханда, но слышит лишь завывание, шум ураганного ветра, песню песка.

– Посадка у нас была мягкая, – рассуждал Нив. – Как на перины сели. С чего бы рации не работать?

– А они не должны были уже прилететь? – спросила Анурати.

– Уверен, что скоро… – начал Нив.

Он сглотнул – горло у него пересохло. Страшно хотелось пить. Он подошёл к лючку на стене рядом с дверью, где обычно хранились маски и неприкосновенный запас, но лючок оказался закрыт.

– Вода? – спросил Кандазаака. – Пилот говорил, что в корабле запасов нет.

– Как нет?

– А вот так и нет, мааван! Видимо, выпили всё! – Кандазаака неприятно осклабился, его осунувшееся лицо лоснилось от пота. – Есть только одна бутылка, у пилота. Половина бутылки. Это вся наша вода.

– Тут и правда начнёшь верить, что рация не работает! – прошептала Анурати.

– Это несложно проверить, – сказал Кандазаака. – Пилот – там, – и показал пальцем на переборку.

– А толку? – сказал Нив. – Пешком мы всё равно не пройдём – что сорок миль, что сто сорок. Да и без воды к тому же. Остаётся только ждать.

– Но как на корабле может не быть воды? – проговорила Анурати.

– Видимо, драапа, они считают, что полёты по этому курсу безопасны! – усмехнулся Кандазаака.

– У меня иногда возникает подозрение, что кто-то там явно хочет нашей смерти! – сказал Нив.

Анурати испуганно сжалась в кресле.

– Нир бхайана! – рассмеялся Кандазаака. – От жажды мы точно не умрём!

– Почему вы так думаете?

Кандазаака показал ей на песок, занесённый ветром в пассажирский отсек.

– Но мы ведь можем закрыть эту дверь, да?

– И вот тогда мы точно не умрём от жажды! – осклабился Кандазаака.

Нив закрыл глаза.

Сколько они протянут здесь без воды? Пять, десять часов? Впрочем, Кандазаака прав – сейчас им стоит беспокоиться не о жажде. Дхаав не может работать от батарей, и с того момента, как они закроют дверь…

– Давайте заканчивать эти разговоры! – сказал Нив. – Хватит уже девушку пугать. Нас заберут отсюда задолго до того, как всё это станет проблемой.

– А как вы думаете, когда они прилетят? – спросила Анурати.

– Спасатели? – Нив задумался. – Если мы действительно в сорока милях…

– Что маловероятно! – перебил его Кандазаака.

– Если мы в сорока милях, то, думаю, через час, максимум – через два. Мы немного сбились с каалаки – это понятно. Им придётся прочесать область, наверное, миль в пять. – Нив придумывал цифры на ходу. – Но сейчас сумерки, это отчасти нам на пользу. Будет хорошо видно сигнальные огни.

– Мне кажется, мы здесь уже больше часа!

– Да нет, меньше. В таких ситуациях время тянется очень медленно. Не нужно себя накручивать. Это обычная ситуация в песках. Считай, боевое крещение. Даже без воды мы протянем здесь очень долго. Сигнальные маячки работают. Нас найдут.

– Хорошо.

Анурати улыбнулась.

Нив снова закрыл глаза и попытался расслабиться. Остаётся только ждать, больше они ничего не могут сделать.

– Как ваша рука? – спросила Анурати.

Нив покосился на свою потемневшую ладонь. Боли он уже не чувствовал – пока не пытался согнуть пальцы.

– Всё отлично. Обычный синяк, ерунда.

– А вы давно летаете в пустыню?

– Почти год, – ответил Нив.

– Наверное, год тут считается очень много.

– Не так, чтобы очень, – вмешался Кандазаака. – Я летаю уже лет пять, а есть и такие долгожители…

– Да, знаю одного человека, который здесь всю жизнь работает, – сказал Нив.

Сигнальные маяки отбрасывали красные отблески на покатые волны песка. Дверь была открыта, и Нив чувствовал тёплое дыхание пустыни. Песок будто скрипел у него на зубах.

– Всю жизнь! – тихо произнесла девушка. – Это же…

– Он любит пустыню. В ней весь смысл его жизни. Кстати, он говорил, что не раз падал в пески.

– Правда?

– Кханд много чего говорит! – В голосе Кандазааки сквозило раздражение. – Если, конечно, я правильно понял, о ком ты, мааван.

– Я ему верю, – сказал Нив.

– Твоё дело, верь! – Кандазаака кашлянул и сплюнул на пол. – Я вот пять лет летаю и не падал ни разу.

– А я летаю год и чуть не сварился заживо, когда в корабле очиститель накрылся.

– Ладно, чего сейчас перетирать-то? Сейчас все упали. Пять лет, год, месяц – не важно.