Песня песка

Ана нахмурилась — она даже не думала об этом. Но сейчас эта мысль совсем не вызывала у неё страха. Всё уже произошло, ничего нельзя изменить.

Ей показалось, что в самаде стало темнее, чем раньше. Длинные газовые лампы, установленные в карнизах — там, где стены переходят в потолок — горели совсем тускло, как будто наступали медленные подземные сумерки.

— Меня больше пугает, как я поеду обратно, — сказала она. — Опять через Самкару придётся, наверное.

Ила вздохнула и покачала головой.

— Погоди. Наверняка же можно как-нибудь по-другому. У тебя нет с собой карты? Глянули бы.

Ана запустила руку в карман. Растрёпанная схема линий — та самая, которую оставил ей Нив — действительно лежала там. Она и сама не помнила, как взяла её с собой.

— Так!

Ила нахмурилась, изучая переплетения путей.

— Да, можно ведь, наверное, и так, или… Вот, смотри, можно проехать здесь, — Ила провела пальцем по схеме, — и к дому тебя выведет уже вот эта линия.

Ана недоверчиво покосилась на тёмно-красную полоску, по которой Ила водила ногтем.

— Ты приедешь на Га́рни. А это всё же ближе, чем Самкара.

— Гарни?

Ана никак не могла вспомнить, когда в последний раз ездила куда-нибудь через Гарни, хотя станция находилась в паре кварталов от её дома.

— Так, конечно, получается длиннее. И, сама понимаешь, никаких гарантий. Но можно попробовать.

— Не знаю, — вздохнула Ана. — Я не уверена, что вообще когда-то ездила по этой линии. К тому же там тоже может быть давка. Да и я наверняка запутаюсь.

— Да ладно, как тут можно запутаться? Садишься на поезд, едешь до нужной станции, пересаживаешься на другую линию. Потом повторяешь всё с самого начала. И так до тех пор, пока не окажешься дома.

— Угу, — сказала Ана.

У неё совсем не было настроения шутить.

— Вообще, если ты боишься упа́дры, то добраться до дома можно и не самым прямым путем. В принципе несложно догадаться, на каких станциях будут толпы.

— И проехать зигзагами через весь город?

— Не всё так плохо! — Ила ткнула пальцем в переплетение цветных жилок. — Вот здесь, например. Прямо перевалочный пункт какой-то. Ясно, что сюда лучше не соваться.

Ила покрутила карту перед собой, будто маршрут мог измениться в зависимости от того, под каким углом на неё смотреть.

— А знаешь, давай попробуем, — сказала она. — Вполне может получиться.

Она достала из кармана ручку и стала что-то чертить на карте поверх пометок, оставленных Нивом. Ана дёрнулась, но Ила лишь махнула рукой и пододвинула схему поближе к себе.

— Погоди, погоди, не суетись. Мне кажется, я знаю…

— Но эта карта… — начала Ана.

— Старая? Да, но вроде давно ничего не менялось. Не беспокойся, здесь всё верно.

Ана покачала головой. В конце концов, это всего лишь карта. Старая схема транспортных линий, которую она уже несколько лет носит с собой.

Ила хмурилась, пристально разглядывая схематичные пересечения путей.

— Интересно, а какой здесь масштаб? — проговорила она.

Наконец она закончила расчерчивать маршрут и показала карту Ане.

— По-моему, это безумие, — сказала Ана.

— Может быть! — рассмеялась Ила. — Утром я бы, наверное, так ехать не стала. Ты и без того постоянно опаздываешь. А вот после работы можно попробовать. Вряд ли это хуже, чем на станциях толкаться.

Схема линий лежала на столе. Аляповатые стрелки, нарисованные Илой, пересекали, словно вычёркивая, надписи Нива.

* * *

— Точное количество погибших не известно. Спасательные работы ведутся до сих пор. Людей достают из-под завалов. Один из взрывов практически целиком разрушил жилое здание. Также выведен из строя участок хагаты протяженностью в…

Сад угрожающе возвышался над приёмником, опираясь о стол, и покачивал головой. Лоб его был влажным от пота. Радио ближе к вечеру заработало хуже, и диктора заглушали помехи, из-за которых казалось, что тот сбивается от волнения, проглатывая целые слова.

— Спасатели считают, что много выживших может до сих пор находиться под развалинами. Они будут… всю ночь…

— Драа́па, да что с ним сегодня! — Сад хлопнул по крышке приёмника, но помехи только усилились.

— Последнее время вечерами часто так бывает, — сказала Ана.

Сад покачал головой.

Ведущий опять говорил о том, что подсчёт погибших ещё производится, а спасательные бригады продолжают доставать из-под развалин выживших. Они будут работать всю ночь, и на следующий день, пока… Ана подумала, что новости закончились раньше эфирного времени, и ведущий пытается заполнить чем-то пустоту между отчётом о трагедии и рассказом о погоде на завтра.

— Да, а по сути ничего и не сказали! — вздохнул Сад.

Ана молчала, глядя на работающее радио. Ей почему-то хотелось убавить звук.

— Ладно, попробую добраться до дома, пока опять давка не началась, — сказала Ила, подходя к двери. — Надеюсь, успею до упадры.

— До завтра, — улыбнулась Ана.

— До завтра, — сказала Ила.

— У тебя вечерники через час? — спросил Сад, когда они с Аной остались одни.

Ана кивнула.

— Надеюсь, не сорвётся! — поморщился Сад. — Я звонил родителям, но, как ты сама понимаешь…