Песня, призвавшая бурю

– Ты слишком доверчива, Син. Я по-прежнему мужчина, который не сдержал свое слово и подверг твою жизнь опасности. И я бы снова сделал это, если бы это помогло мне спасти Кьяна.

– Я знаю. Ты любишь своего брата. Это я понять в состоянии. Если бы речь шла о моем отце или о моей сестре, я бы поступила так же. И поэтому я считаю, что ты заслужил помощь.

Он горько рассмеялся.

– Ты ведь не помощь мне предлагаешь, а свое тело. И если не из сочувствия, то в обмен на что-то, но на что? Мою благосклонность? Мою благодарность? Твою свободу? Что же стало с той Син, которая готова отдаться мужчине не по расчету, а для своего собственного удовольствия? – качая головой, он встал и начал упаковывать рюкзак. – Это ниже твоего достоинства. Да и моего тоже.

Я даже дара речи на время лишилась, так меня задело презрение в его словах. Кто вообще говорил о расчете? Да мы последние пару дней были так увлечены друг другом, что целый пруд могли бы вскипятить. А теперь он меня выставляет потаскушкой, которая пользуется возникшей ситуацией, чтобы получить кое-какие преимущества? Я всего лишь хотела помочь ему!

– Ну спасибо, это мне и было нужно, – сердито прошипела я и, свернув чулки в комок, швырнула им в него. – Я была на грани того, чтобы совершить чудовищную ошибку. К счастью, ты вовремя мне напомнил, какой ты на самом деле самодовольный идиот.

Арез фыркнул.

– Всегда пожалуйста, – чулки полетели мне в лицо. – А теперь одевайся. Нам надо идти.

– Мне ничего не надо, – обиженно надулась я. Не хотел моей помощи, значит, и не получит ее. – Я больше тебе не служу. Я всего лишь твоя пленница, которая никогда не отличалась послушанием и покорностью.

– Осторожно, Син. Я ведь не буду терзаться угрызениями совести, если придется тащить тебя обратно на постоялый двор за волосы.

За волосы?! Он действительно это сказал? То есть я понимала, конечно, что это просто выражение такое, но и Арез прекрасно знал, что для меня оно имеет несколько иное значение.

Я свирепо на него посмотрела.

– Ну попробуй. Но можешь быть уверен, я использую любую возможность, чтобы тормозить тебя в пути.

– Даже связанная, с кляпом во рту и переброшенная как мешок через спину моей лошади? Все же в таком состоянии мешать мне в пути будет очень проблематично, – он язвительно улыбнулся. – Или ты думаешь, что ты – первая преступница, которая оказывает сопротивление при задержании?

– О нет, разумеется, нет. У вакаров очень большой опыт в том, что касается сдачи кидхов людям на суд.

Арез поднял глаза от рюкзака. Его глаза уже были не синими, а холодными серыми.

– Ты не кидх. Была бы ты кидхом, я бы не сдавал тебя людям, а наказал бы самостоятельно.

– По какому праву? – фыркнула я. – Ты Сир сиров, вождь племени вакаров. Ты владеешь Сердцем Ночи, что делает тебя хранителем всех темных кидхов. Но не более того. Никто не назначал тебя владыкой всего волшебного мира. Единственная причина, по которой никто не восстает против вашей самонадеянности, – это страх. Кстати, в таком случае ты не вождь, а тиран.

Тихий рык, пронесшийся по комнате, был достаточно грозным, чтобы заставить пуститься в бегство даже маленького рогатого домашнего духа. С большей силой, чем было нужно, он завязал свой рюкзак и встал.

– На твоем месте я бы крайне тщательно подбирал следующие слова.

– Что и требовалось доказать, – сухо заметила я. – Самый настоящий тиран, который требует замалчивать неугодную правду, угрожая насилием.

Глаза Ареза стали серебристыми и сияли угрожающе ярко, но мне было все равно, потому что он зацепился за мой аргумент.

– Правду? – его голос резал воздух в комнате точно клинок, медленно вонзавшийся в мягкую плоть. – Ты не знаешь правды. Ты понятия не имеешь, при каких условиях моему отцу пришлось взять руководство во время войны. И какую высокую цену заплатили за мир вакары. А теперь одевайся, пока я не забылся и не показал тебе, что бы сделал настоящий тиран с такой наглой девчонкой-бхиксом вроде тебя.

Я скрестила руки на груди и не собиралась двигаться с места.

– То есть ты считаешь, что меня это замотивирует? А, Сир-бхикс? Твои угрозы лишь подтверждают, какой ты на самом деле трус, несмотря на внешнюю силу. Я не позволю кому-то вроде тебя запугать меня.

– Вот как? – он тоже скрестил руки на груди. Сделал он это гораздо менее вызывающе, но выглядел этот жест довольно устрашающе. – А я-то думал, что ты именно трусов и предпочитаешь. Разве не по этому качеству ты ищешь любовников?!

Что, простите?!

Во мне так сильно и неожиданно начала закипать ярость, что мне пришлось призвать все мое самообладание, чтобы держать ее в узде. Я сжала в кулак свои чулки и чувствовала, как у меня прорезываются когти, вонзаясь в волокна шерсти. Только не сейчас!

Раз… два… три…

– Дыши, малышка Син, – почти ласково посоветовал мне Арез. – Мы оба знаем, что произойдет, если ты потеряешь контроль. Или ты считаешь, что твое самолюбие вытерпит еще одно поражение за один день?

К чертям этот счет до десяти! Я вытеснила ярость грубой силой. Он не сможет заставить меня перед ним унижаться.