Песня, призвавшая бурю

– Всем доброго утречка! – крикнула я так громко, что меня едва ли можно было не услышать. Дружелюбно улыбаясь, я прошествовала в пивную мимо винтовок, когтей и клинков. Все изумленно смотрели на меня. Особенно Арезандер, у того вообще был такой вид, словно он с удовольствием перекинул бы меня через плечо и унес прочь отсюда. Что ж, именно сейчас он себе этого позволить не мог, поэтому я прошагала дальше к окнам. Занавески были еще задернуты. Это следовало изменить. Немножко дневного света всем точно пойдет на пользу.

– Доброе утро! – послышалось от большого камина. Тиллард фон Кронзее, уже успевший заново подкрутить усы, поспешил ко мне навстречу с распростертыми объятиями. – Как вы себя чувствуете? Хорошо ли вам спалось?

– О, спала я просто замечательно, благодарю, – ответила я, благодарная за расслабленый тон. Пробормотав «Прошу прощения», я перешагнула через стонущего на полу парня и влезла на стул, чтобы достать до окон. – А вы, господин Тиллард?

– Что ж, если честно, мне так и не удалось сомкнуть глаз. Матрас был слегка жестковат и…

Пока менестрель описывал свою бессонную ночь во всех подробностях, я раздернула занавески – и застыла. Свет в окно не проникал, потому что за ночь намело сугробы до самой верхней рамы. Дерьмо! Теперь уже не казалось удивительным, что тут у всех нервы на пределе. У меня у самой возникло ощущение, что я погребена заживо.

– …но ваш взгляд подобен утреннему солнцу, которого так не хватает в эту ужасную метель, так что у меня вновь глаза слепнут. Скажите же, могу ли я спеть что-нибудь для вас?

– Ах, Тиллард, это так мило с вашей стороны, но мне бы не хотелось злоупотреблять вашим мастерством. Хотя, конечно…

– Да-да? – энтузиазм переполнял его, он буквально светился.

Я понизила голос:

– Знаете что-нибудь, что помогло бы успокоить гостей, а то тут и до кровопролития недалеко.

Его медово-карие глаза понимающе блеснули. Очевидно, несмотря на все свои замашки, Тиллард был умным человеком. И даже мои чары это не изменили.

– Ну разумеется, – шепнул он в ответ и поспешил за своей лютней.

Так, хорошо. Я вытеснила собственную панику и повернулась. Все глаза по-прежнему были направлены на меня. В них читались растерянность и ошеломление, но оружие так пока никто и не опустил. Пора было это изменить.

– Ильда? – я огляделась в поисках хозяйки и заметила ее в проходе к кухне. – Принесите нам, пожалуйста, ведро и швабру.

Поспешно кивнув, она тут же исчезла, явно довольная, что кто-то взял на себя смелость разрешить накаляющийся конфликт.

– Ну что ж, – я повернулась к возмутителям спокойствия. – Давайте проиграем, как все это произойдет. Один из вас – скорее всего, этот парень в пятнистом камзоле, у которого пальцы дрожат… – я указала на парня по левую руку от Цуррика. – …первым спустит курок. Но поскольку сам он с похмелья, а у вакаров прекрасные рефлексы, его железная пуля, вероятно, не попадет в цель, а даже если и попадет, выстрел будет не смертельным. После этого умрут он, он, он и он… – я переводила указательный палец с одного браконьера на другого, отсеивая тех, кто стоял ближе всех к вакарам. – …прежде чем остальные откроют огонь. Только смысла в этом не будет, потому что Сир сиров уже наверняка призвал тени, в которые и попадут ваши пули, не успев причинить никакого вреда. И да, лучше вам усерднее молиться Рагому, чтобы все произошло именно так, потому что если хоть один вакар погибнет от шальной пули, остальные не дадут вам умереть быстро – но исход в любом случае будет один: вы умрете.

С каждой моей новой фразой краски исчезали с лиц браконьеров. Уже хорошо, но все же недостаточно. Ни у кого не хватало мужества принять решение, тем более пока их лидер по-прежнему направлял оружие в сердце Арезандера. Надлежало переубедить его. Тогда и остальные подчинятся. Я спрыгнула со стула и шагнула прямо под заряженную винтовку Цуррика.

– Ты что вытворяешь? Убирайся с линии огня, – выругался он. Но я не спешила выполнять его просьбу.

– Как видите, я вовсе не заложница. И хотя это, в общем-то, никого не касается, но могу заверить вас, что спала я этой ночью одна. Если вы не верите мне, спросите менестреля, которому хватило смелости прийти и позаботиться о моем благополучии этой же ночью.

– Да-да, это правда, – подтвердил Тиллард, настраивая свою лютню у камина.

Непохоже было, что Цуррика это убедило, но я понимала, что ссора вспыхнула не из-за того, что они беспокоились о моей судьбе. Он всего лишь хотел избавиться от тех, кто оспаривал его превосходство. И неважно, как это обосновывать. Поэтому я сменила тактику.

– Вы же опытный человек, Цуррик, – сказала я мягче. – Вы наверняка знаете, каково людям приходится, когда они чувствуют себя так, будто заперты. Но ни вакары, ни кто-либо еще не повлияет на эту метель, и она не закончится быстрее от того, что вы устроите здесь кровавую баню.

Его упрямство, по-видимому, начинало давать трещину, и я встала точно напротив дула вскинутой винтовки. Достаточно близко, чтобы слышать меня мог только он. Ну то есть он и еще вакары с их острым слухом.